Николаич в чем-то прав, оставлять на самотек не вариант. А ну как на каком-нибудь задании меня в углу зажмут, что, тоже от паники голову потеряю и пожгу на хрен и своих, и чужих? Наверное, уже стоит наконец покончить с этими дурацкими метаниями? Пока не пойму, что ничего страшного в обычном в общем-то деле нет, проблема будет пускать корни все глубже, и кто знает, во что может вылиться. Конкретно моя неприязнь к Вердену? А на чем она основана, на воплях интуиции? Так пока оная молчит, и уже давно. Уснула или смирилась с тем, что все так, как есть? Да, он выводит меня из себя, бесит его нахальство и превосходство, потому что сама такая же нахальная и вредная, но ведь реально на свободу вроде не посягает. Вроде. Ну а то, что связь там какая-то между нами — потрясу Николаича при случае, вдруг дельное что подскажет. Кстати, может, действительно, переспим, и эта связь исчезнет, ведь одна ночь ничего не изменит между нами. Чувства не вспыхнут, я не упаду в его объятия, как переспелая груша, он не потащит в загс. Работать-то с ним мне сегодня понравилось, если уж быть откровенной.
Когда за окном очередной кофейни стемнело, а у меня кофе уже в глазах плескался, и от выкуренных сигарет горло саднило, я направилась обратно в общагу. Пока дойду от Невского, часа полтора-два пройдет, проветрюсь, успокоюсь, да и спать, наверное, завалюсь. Народ наверняка бухать продолжит, а я сегодня перенапряглась, да еще стопудово Николаич завтра на ковер вызовет.
Расплатилась, вышла на морозный свежий воздух, поежилась и быстро зашагала в сторону Петроградки. Любила я пешком гулять, и сейчас соваться в душное метро не хотелось. Времени девять, к одиннадцати буду дома.
…Общага ожидаемо пошла на второй виток празднования Нового года, опять гремела музыка, шатались пьяные и веселые личности и компании, на нашем этаже все точно так же. Проходя мимо двери верденовской комнаты, покосилась, но сканировать не стала — больно много чести постоянно отслеживать его местонахождение. Ольги в комнате не было, только горел ночник. Сняла куртку, оставшись в джинсовой рубашке и тонком свитере с воротом под горло поверх нее, я уселась на кровать и попробовала отвлечься, включив ноут и углубившись в Инет. Зевнула, протерла глаза, плюнула на все, да и решила-таки лечь спать. Рассеянно почесывая в затылке, поплелась чистить зубы… Да вот только прошла мимо душа и уверенно направилась к двери в комнату Вердена. Ерш твою медь, альбинос хренов, ты выиграл. Но только одну ночь! И никаких игр в «мой парень — моя девушка»!
Только толкнув дверь, поняла, что она была приоткрыта, а значит, меня ждали. И похоже, весь день с момента, как ушла. Мелькнула малодушная мысль, а правильно ли поступаю, но я дала ей мощного пинка, отправив подальше: я уже стою на пороге и знаю, что Верден на меня смотрит. Было бы крайне глупо и нелепо сейчас свалить к себе, бормоча «извини, я очканула, давай не сегодня». Шагнула в темную комнату, прикрыла дверь, постояла, пока глаза привыкали к отсутствию света. Темная фигура у окна плавно отлепилась от подоконника и направилась ко мне, бесшумно и молча. Я невольно попятилась, пока не уперлась спиной в стенку, но упрямо не опускала головы, следя за Тимом. Он остановился, уперся ладонью в бетон над плечом и медленно наклонился ко мне. Верден ничего не спрашивал, да, собственно, и не надо, все и так яснее ясного. И, пожалуй, в кои-то веки я была ему благодарна за отсутствие комментариев, хотя мог бы, с него станется.
Сильные пальцы легли на подбородок, проведя по губам, и я отчего-то зажмурилась. Внутри все перемешалось. Пытаясь справиться с сильным волнением и одновременно злясь на себя за столь сильные эмоции, я тщетно искала хоть малейшую возможность разрушить странное очарование момента, убрать это новое и пугающее ощущение — то, что я девушка, а рядом привлекательный парень, который не собирается делать мне ничего плохого. Теплые, мягкие губы коснулись моих, только теперь они были настойчивее, как и язык Вердена, заставляя раскрыться навстречу и открыть наконец рот. Ну… я ж пришла чему-то научиться, да? Так какой смысл сопротивляться и устраивать показательные выступления упрямства и собственной глупости? Я застыла, пока Тим медленно изучал — по-другому не сказать — открывшиеся просторы, и чутко прислушивалась к себе, чтобы вовремя уловить даже малейший отголосок того, что происходящее мне неприятно или не нравится. Ничего такого не было. Температура тела медленно повышалась, суматошное сердце мешало нормально дышать, прыгая по всей грудной клетке, а я уже сама потянулась к Вердену, пытаясь что-то там неумело изобразить в плане ответного поцелуя. Белобрысый отстранился, тихонько фыркнул, и его руки легли на мои плечи, начав неторопливо стягивать свитер.
— Сонь, расслабься, — раздался тихий, успокаивающий шепот. — Все нормально будет…
Шутник, да, расслабиться?! Не получалось, хоть убей. Сорвавшиеся с цепи эмоции, объединившись с инстинктами, пугали до чертиков силой ощущений, и я никак не могла с этим справиться. М-да, реакция девственницы во всей красе… Но я молча позволила Тиму снять с меня свитер — на мне осталась только рубашка. Однако глаза на него так и не смогла поднять, все-таки чуть отвернув в смущении голову. Он взял за руку и потянул за собой к кровати — чей-то голос внутри истерически пропищал: «Э-эй, так быстро?! А как же прелюдия там и все такое?..» Подумала, что, если начну ржать как ненормальная, ничего не получится, а второй раз вряд ли наберусь смелости прийти. Или сейчас, или никогда. Так что жестко задавила неизвестного паникера, тем более что меня просто усадили на край кровати, правда, между раздвинутых ног, спиной к Вердену. Руки Тима обвились вокруг талии, заставив откинуться ему на грудь, и на мгновение я почувствовала себя неуютно — дал знать о себе тот проклятый дворик и жесткая скамейка под спиной. Я напряглась, стиснув зубы, и попыталась выпрямиться.
— Ш-ш-ш, — тут же успокаивающе произнес Верден, и шеи коснулись его губы, такие же мягкие, но уже горячие. — Сонечка, тише… Тебе же так удобнее?
Осознала, что он прав — видеть сейчас лицо Тима хотелось меньше всего. Пусть все останется пока так, на уровне ощущений, потому что, если посмотрю в его глаза, боюсь увидеть там что-нибудь… ненужное. Да и я сама начала бы капитально смущаться, что сейчас вообще лишнее. Верден продолжал неторопливо целовать шею, помогая себе языком, и я даже не заметила, в какой момент «поплыла», прикрыв глаза и откинув голову ему на плечо. Вот уж не думала, что от простых прикосновений к коже у меня башню снесет, да еще так далеко. Свое тело я уже не контролировала, а только пыталась беспомощно осознать, что же, что же такое происходит, отчего хочется выгибаться, и одежда вдруг становится жутко неудобной, потому что в ней ужасно жарко. И спокойное дыхание превращается в тихие судорожные вздохи, периодически срывающиеся на всхлипы.
Ладони Вердена скользнули под рубашку, оказавшись неожиданно прохладными, и это слегка отрезвило, вернув меня в реальность. Проклятое сознание вместе с тараканами никак не желало отключаться, ехидно комментируя: «А вот сейчас, дорогуша, тебя разденут…» Кажется, я опять замерла, настороженно ожидая дальнейших действий
