пока Верден наконец не сжалился и не убрал руку. Над ухом раздался тихий довольный смех, а я поняла, что мне, блин, мало.
— Встань-ка, — сильные руки обхватили талию, помогая подняться, и я поняла, что ноги меня не держат.
Сделала над собой усилие и выпрямилась, обхватив плечи руками. Обнаженную разгоряченную кожу пощекотал легкий сквознячок, и я невольно поежилась. За спиной раздалась возня, и меня развернули лицом. Ой. Тим опять не дал мне времени сообразить, что происходит, притянул к себе и поцеловал. Я ответила, сама, и обняла его за шею. Мимолетно отметила, что на нем тоже больше нет одежды, но смутиться не успела — меня увлекли к кровати, не прерывая поцелуя, и я оказалась сидящей верхом на Вердене. Он безошибочно угадал, что уложить себя на спину я не дам ни при каких обстоятельствах, какой бы расслабленной и возбужденной ни была.
— Иди сюда, — ладони Тима сжали мою попку, приподняли и медленно опустили.
Ай-йя-а-а-а… Я непроизвольно вцепилась ногтями в его плечи, пристально глядя в глаза Вердену, и замерла, привыкая к новым, но не менее волнующим и острым ощущениям.
— Больно? — с непривычной мягкостью спросил Тим и легонько провел ладонями по моим бедрам.
Вместо ответа я медленно качнулась вперед, отдав бразды правления древнейшему инстинкту — тело само знало, что и как делать, мне оставалось только наслаждаться процессом. Верден со свистом втянул воздух, и меня пронзило острое чувство власти над ним, сейчас, в данный конкретный момент. И это… пьянило не хуже того же абсента. Откинула голову, и из горла вырвался низкий, воркующий, какой-то не мой смех. Точнее, мой, но я себя больше не сдерживала. И не боялась утонуть, потому что была не одна. Это не любовь, и не просто животная страсть, это что-то несоизмеримо большее, чему не было определения. Мы двигались как единое целое, угадывая желания друг друга, то замедляясь, то ускоряя темп, мучительно зависая на грани и снова продолжая, бесконечно долго, изматывая ожиданием. Не нужно было дурацких слов, нежных признаний, уверений в верности, были только мы, он и я. Проклятый альбинос, забравшийся мне под кожу, узнавший меня так, как никто не знал. Опасно, очень опасно, но я всегда отличалась склонностью к авантюрам и пониженным инстинктом самосохранения. Подумаю утром, как быть и что дальше делать, как держать его на расстоянии, не допустить больше этой жуткой, безумно притягательной близости, не позволить ему забрать меня без остатка. Сейчас мне было просто хорошо…
…Он не позволил мне уйти. Прижал, обнял, осторожно лег на бок, тихонько дуя на влажную шею, и молчал. Молчала и я, собирая себя по кусочкам и с кряхтеньем пытаясь снова натянуть броню отчужденности и упрямства. Получалось из рук вон плохо.
— В душ? — негромко спросил Тим.
Отличная идея. Только без тебя, красноглазый. Мне надо подумать и осмыслить.
— Спинку потру, — послышался смешок, и я, сжав губы, пихнула его кулаком в грудь.
— Губу закатай, — огрызнулась хриплым голосом. — И так получил больше, чем заслуживал…
— Со-о-оня-а-а-а, — проникновенно протянул Верден. — Я же говорил, что понравится. У тебя аура искрит, — добавил он, усмехнувшись, и легонько провел губами вдоль изгиба шеи.
Я зашипела, попытавшись отодвинуться, и ведь не поспоришь: понравилось, еще как понравилось, и… че-о-орт, еще хочется! Проклятое тело не желало успокаиваться, дорвавшись наконец до вкусняшки под названием качественный секс. Но с Верденом?! Опять дать власть над собственными эмоциями и чувствами, позволить превратить тело в мягкий воск под этими наглыми, возмутительно умелыми пальцами?!
— В душ, — уверенно повторил он и выпрямился, не отпуская меня.
В следующий момент я снова оказалась у него на руках и возмущенно забарахталась, сыпля трехэтажными непечатными, а этот гад сделал вид, что споткнулся! Ну я испуганно вдохнула и рефлекторно ухватилась за его шею, заткнувшись на полуслове.
— Вот так лучше, — весело известили меня, и Верден продолжил путь в душевую. — Сонька, не бузи. — Он открыл дверь, поставил меня на пол, придержав за талию, и закрыл шпингалет.
Меня начало трясти от разгорающейся ярости, но что-либо сказать я опять не успела: меня мягко, но настойчиво подтолкнули к душевой кабинке, и Верден включил воду. Массаж тугими горячими струями очень взбодрил, придав сил. Я резко развернулась, стиснув пальцы так, что ногти вонзились в ладони, и впилась в лицо альбиноса сузившимися глазами.
— Ну и что дальше?! — выплюнула я. — Думаешь, разок переспала с тобой и теперь имеешь на меня все права, да?! — Мой голос шипел, как вода на раскаленной сковородке. — Типа, там, отношения, вся фигня?!
— Нет, — спокойно оборвал он мою тираду, не отводя взгляда, и его ладонь уперлась в кафель рядом с моей головой.
Честно, я растерялась от этого простого и емкого ответа, и ярость сдулась, как воздушный шарик.
— Что?.. — переспросила, вконец перестав понимать этого красноглазого демона.
— Не считаю, что имею на тебя какие-то права, — охотно повторил он и слегка улыбнулся. — И в отношения играть не собираюсь.
— А-а-а… — очень содержательно ответила я, хлопая ресницами, как блондинка при виде квадратного уравнения.
— А чего ты ожидала, Сонь? — Он пожал плечами, его улыбка стала шире. — Что теперь буду взасос целоваться с тобой при всех, активно лапая за все выступающие части тела и обозначая, что между нами что-то есть? — Светлая бровь изогнулась, в голосе Вердена послышалась веселая ирония. Его вся ситуация и моя реакция просто забавляли! С-скотина беловолосая… — Или, может, патетичного опускания на колено, бархатной коробочки и посещения загса? — Я вздрогнула, придя в ужас от описанной картинки, и замотала головой, разбрызгивая воду с мокрых волос. — Мм, предположу, что моего категоричного заявления из разряда «собирай вещи, будешь у меня жить»? — продолжал он кривляться, только вот после его последних слов повисла пауза, потому что я внезапно осознала, что из всей сказанной белиберды вот конкретно эта опасно близка к реальному
