– И? Что они надеялись там обнаружить: золото, брильянты? – не понял я.
– Этого он не знал, – пожал плечами опекун и, выбив пепел из трубки в специально притащенную для этой цели в мой подвал пепельницу, потянулся к сумке с вещами, изъятыми мною у визитеров. Нашарив в ней что-то, дядька Мирон выудил находку и бросил мне ее на колени. – Вот почему я не верю в найм ради изъятия чертежей. За бумагами не охотятся с непонятными детекторами. А представитель заказчика настаивал, чтобы при поиске его помощники ориентировались на показания этой машинки.
– Мм… может быть, это для поиска тех самых тайников? – спросил я, покрутив в руках прибор, больше всего похожий на обычные карманные часы. Собственно, именно поэтому он меня и не заинтересовал во время обыска трупов.
– Нет, Кирилл. Как выглядят приборы для поиска пустот, я знаю не понаслышке, – покачал головой дядька Мирон. – И эта вещица совершенно на них непохожа. А вот для чего она – попробуй определить сам.
– Хорошо. Но могу я сначала узнать о твоих подозрениях? – отложив артефакт в сторону, поинтересовался я.
– Да, конечно. Накопители.
Внешне Завидич был спокоен, будто ничего не произошло, но судя по тому, как жалобно хрупнула трубка в его руке, спокойствие это было напускным.
– Это… точно? – скривился я.
– Нет, конечно, – ответил дядька Мирон. – Но я не вижу других причин для подобных знаков внимания… если ты, конечно, не умудрился натворить чего-то еще.
– Не было… – Я помотал головой и, на миг задумавшись, спросил: – А не может это быть реакцией на наши с Хельгой шалости в Италии?
– Вы там что-нибудь украли? – приподнял бровь опекун и уточнил: – Помимо мобиля?
– Нет, – невольно хмыкнул я. – Только пару человек на тот свет спровадили.
– Вот-вот. Тогда зачем возможным мстителям что-то искать в нашем доме? – покивал дядька Мирон, чуть поморщившись, когда я упомянул об убитых. А что, мне есть чего стесняться? Работорговцы иной участи не заслуживают. Это и Хельга подтвердит.
В подвальной комнате воцарилась тишина. Я крутил в руках переданный мне опекуном артефакт, а дядька Мирон вновь набивал свою трубку табаком.
Откинув заднюю крышку корпуса, я осмотрел покрытую рунной вязью металлическую пластину… нет, не разглядеть. Слишком мелко. Впрочем, можно попробовать иначе.
Я выудил из ящика в столе железный «орех», в котором хранил алмазную крошку, и… «минутная» стрелка на циферблате прибора дернулась и начала довольно быстро вращаться, а потом к ней присоединилась и «часовая», чтобы замереть, указывая четко на «орех». О как!
– Дядька Мирон! – окликнул я задумавшегося опекуна, а когда тот отвлекся от размышлений, указал на прибор. – Кажется, ты прав. Артефакт реагирует на алмазное сырье.
– То есть? – нахмурился он.
– Эх, как бы объяснить… Пустой алмаз «тянет» в себя мировую энергию, причем тянет довольно активно. А прибор реагирует на это движение.
– Это точно?
– Нет, конечно, – пожал я плечами. – Может быть, он реагирует таким образом на любой рунескрипт? Они ведь тоже тянут энергию. Надо проверить.
– Так проверяй! – неожиданно рыкнул опекун, но тут же остыл. – Извини, Кирилл. Нервы.
– Да понимаю, – отмахнулся я. – Сейчас проверим.
Вернув «орех» в ящик, я покрутил головой и, найдя взглядом включенную настольную лампу, поднес детектор к ее основанию. Ноль реакции. Обе стрелки застыли в положении «на шесть часов». Выключил лампу… то же самое. Ну да, разомкнутый контур рунескрипта энергию не тянет… а активированный тут же ее преобразует. Конечно, нужно будет разобрать машинку и как следует в ней покопаться, но уже сейчас я могу предположить, что детектор реагирует только на потребление энергии. Тогда как ее преобразование отключает прибор. Это, конечно, если он действительно создан для поиска накопителей… Хм…
– Ну что, Кирилл? – спросил дядька Мирон.
– Кажется, ты прав, – признал я. – Уверенность не стопроцентная, но… близко к тому. Точнее могу сказать только после детального разбора. А на это нужно время. И довольно много.
– Плохо, – констатировал опекун.
– Думаешь, Гросс? Опять? – спросил я.
Дядька Мирон поморщился и кивнул.
– Либо появился еще какой-то игрок, – после недолгого молчания проговорил он. – Очень осведомленный, а значит, крайне опасный игрок.
– Плохо, – повторил я следом за Завидичем.
И вновь в комнате воцарилась тишина. Наконец дядька Мирон не выдержал и, громко выбив трубку, поднялся со стула.
– Ладно. Время позднее, Кирилл. Давай по койкам. А завтра я расскажу о происшествии Хельге и наведаюсь к Несдиничу. Глядишь, что-нибудь да придумаем.
– Ты уверен, что это безопасно? – нахмурился я, и дядька Мирон замер на месте.
– Может, пояснишь свою мысль? – обернувшись, спросил он.
– Легко, – кивнул я. – У господина инженер-контр-адмирала в конторе течь. Вспомни, как легко в прошлый раз Гроссу удалось изъять эти чертовы шкатулки! Ведь как по нотам разыграл. А это без знания… очень точного знания противника было бы невозможно. Но кто мог дать подобную информацию о «Фениксе» и «Резвом»? Либо владельцы… но
