И теперь ей нужно было спешить. Еще затемно Семиславе предстояло миновать ельник и выйти к опушке, где с вечера ждут ее Селимер с братом Чичерой и тремя лошадьми…
* * *
Вдоль Оки Лютомеровы бойники продвигались скрытно, стараясь никому не попасться на глаза: эти земли платили дань князю вятичей. Прятаться было не трудно: по реке тянулись леса, где лишь раз в день появлялось селище на уступах речного берега. Открытые пространства полей и лугов, если далеко было обходить лесом, пересекали в ночной тьме, под светом растущей луны. Отдыхали в разную пору: когда ночью, а когда и днем, выжидая времени продолжить путь. Сам Лютомер, казалось, не спал совсем: пока люди отдыхали, он на волчьих ногах несся вперед, разведывая дорогу. Редко когда оборачивание давалось ему так легко: боль от разлуки с Лютавой и нетерпение перед встречей с Семиславой мешались в сердце, ярили кровь, пробуждали такие силы, что ему стоило труда их сдержать. То ли еще будет дальше! Ведь в те дни, когда возле него была Семислава, ему становилось по плечу обернуться даже в сокола. Он словно пытался пересечь широкую темную реку: на одном берегу, за спиной, осталась сестра – волчья Мара, а впереди ждала жена – лебединая Лада. Ибо ни человек, ни бог не может обрести себя в самом себе, а нуждается в том, что противоположно ему.
Путь до устья Дугны занял четыре дня. Здесь Лютомер увел людей от реки, нашел укромное место в лесном овраге и выслал дозор. Теперь предстояло ждать, пока братья Доброслава привезут женщину. Они уже должны были скоро появиться: на путь от устья Дугны до Гостилова требовалось всего два?три дня, а вышли они раньше. Сменяясь по двое, хоронясь за валунами, бойники днем и ночью сторожили мыс у слияния рек, где Селимер назначил угрянам ждать.
В первую же ночь Лютомер обернулся волком и бегал по дороге, ведущей вдоль Дугны: по прибрежным горам, в полесках из березы и кустарника, над беловато?желтыми известковыми обрывами, похожими на кладку жилищ давно забытых народов. Очень легко было представить, что весь этот уговор – ловушка, которую подстроили ему наследники Святомера. Если вместо невесты появится войско, придется отступать, и к этому Лютомер тоже хотел быть готовым заранее.
Однако даже подобный обман не заставил бы его отказаться от Семиславы. Просто найти ее станет более трудной задачей, но он с самого начала не рассчитывал на то, что она будет легкой.
И все же он верил: скоро сбудется тот сон, где он видел спящую деву, одетую в цветы, оплетенную сиянием солнечных волос. Она тоже стремится к нему сквозь эту ночь, сквозь тьму подземных рек, потому что боги создали их, детей своих, и предназначили друг другу. Он изнывал от нетерпения, только сейчас ощутив, как много сил в нем скопилось в ожидании того дня, когда будет куда их излить. Он был как грозовое небо, уже не способное сдержать свою мощь перед ждущей невестой?землей. «Ты – мое небо! – во сне и наяву слышался ему тихий нежный голос. – А я – твоя земля». День и ночь смешались перед его глазами, он плохо различал наползающие одна на другую Навь и Явь и все выискивал в просторах земли и неба искру света: пламя, пылающее в руках его Лады…
* * *
Шестнадцатилетний Селимер родился от знатной матери, давно покойной первой Святомеровой княгини, и потому считался в их паре главным, хотя Чичера, сын Божехны, был старше его на год с лишним. Эти двое совершенно не походили друг на друга лицом, но из всех восьми Святомеровых сыновей с самого детства были наиболее дружны между собой. Селимер был высок и худощав, и хотя старшего брата еще не догнал, в будущем обещал вытянуться и стать таким же. Те же были тонкие черты лица и темные волосы. Чичера, напротив, был широк в плечах, буйные кудри соломенного цвета падали ему на глаза, а нос после какой?то давней драки остался немного сплюснутым. Селята был сознательно отважен: даже если порой в коленках и замечалась дрожь, он старался ее не обнаружить и делать то, что нужно. Чичера же просто оставил Селяте решать, куда им надо, а куда нет: если брат говорил «идем», он обычно шел, считая, что тому виднее.
Поручением Доброслава оба гордились и старались выполнить его как можно лучше. Тем более что это было им как нельзя более по душе: оба давно считали себя взрослыми, созревшими для важных дел. Им, правда, уже выпал на долю один военный поход и даже две битвы, но это оказалось далеко не так увлекательно, как в сказании. «На войне, сынки, главное дело – ждать», – говорил им старик Гудияр. Он тоже погиб в прошлогоднем походе, положив конец предыдущему поколению гостиловских князей. Будь он жив, возможно, князем вятичей стал бы он, а Ярко и Доброслав отложили бы свое состязание еще на какое?то время.
В тайный замысел Доброслав посвятил только их двоих, как самых верных и толковых парней из всей родни. И они охотно взялись за дело. С двоюродными братьями, в том числе Ярогневом, они с рождения как дружили, так и соперничали. И им вовсе не хотелось, чтобы кудрявый Ярко стал князем и с тем род Рудомера навсегда взял верх над ветвью их отца, Святомера. Теперь же им предстояло дело двойной важности: лишить Ярко знатной жены и этой же женой выкупить дружбу угрянского оборотня.
Для Чичериной матери и прочей родни они считались сбежавшими от скучных полевых работ на лов. Такие побеги отроки предпринимали и раньше, так что ничего удивительного тут не было. Доброслав обещал, что при возвращении пошумит для виду, но бить не будет. К тому же Селимеру была обещана невеста – меньшая угрянская княжна, а Чичере – средства на хозяйство, после чего он выберет какую захочет девку сам. Но все эти посулы лишь подогревали воодушевление парней, которые и во сне не видели такого захватывающего приключения. Выкрасть отцову вдову из Нави – почти настоящей – и тайком отвезти на Оку, к угрянскому оборотню! А Ярко останется в дураках.
К счастью, на самом деле лезть в Навий ельник от них не требовалось. Вернувшись после первой встречи с Лютомером, Селята привязал на кусте, в нужном месте на берегу Упы, белый платок. По уговору с Доброславом, Семислава через день?другой приходила проверить куст: появление платка с одним узлом означало, что все условлено и угрянский жених ее ждет. Завязав на другом конце платка второй узел, она ушла готовиться. А парни, увидев это, должны были явиться за ней через день.
