лужа, а не дорога!
Двое шагавших прямо перед майором солдат вдруг замедлили шаг, лошадь Круфы резко остановилась, и это вывело его из задумчивости.
– Почему остановились, кретины? – прикрикнул на солдат Круфа. – Шагом марш вперед!
Один из солдат ткнул рукой вперед и сказал:
– Повозка на дороге застряла, милорд.
Круфа поднял голову, посмотрел. Действительно, впереди виднелась застрявшая в грязи, развернувшаяся почти поперек дороги фермерская повозка, целиком перекрывшая путь отряду. Колеса повозки выскочили из проложенной в грязи глубокой колеи, задний конец повозки сполз на обочину. А рядом с накрытой брезентом повозкой возилась деревенская девчонка, тянула за поводья свою дохлую клячу, пытаясь вытащить застрявшую повозку назад, на то, что у них здесь называется дорогой.
Пятеро гвардейцев Льва уже побежали вперед, спросить, чем они могут помочь. Спросили, девчонка упрямо покачала своей рыжей головой – при этом с ее волос, как с мокрой собаки, полетели брызги – и снова принялась тянуть поводья.
Майор хмыкнул, тронул каблуками бока своего коня и двинулся вперед. Красные плащи неохотно расступались, пропуская Круфу. Он видел, как его успевшие убежать вперед солдаты уже принялись помогать девчонке тянуть лошадь. Сначала Круфа хотел приказать солдатам, чтобы они просто столкнули повозку на обочину вместе с лошадью. И вместе с глупой девчонкой, не способной справиться со своей клячей. С глупой? Круфа был профессиональным офицером, воевавшим в Басте, а теперь вот в Лиссии, и сейчас, приближаясь к повозке, он с каждым шагом своего коня все сильнее чувствовал опасность. Между прочим, человек, не способный чувствовать опасность, до майора никогда не дослужится. Просто не доживет.
Круфа бросил взгляд на растущие вдоль дороги деревья. Тощенькая девчонка продолжала сражаться со своей непослушной клячей. Один из гвардейцев перехватил у девчонки поводья, сам занялся лошадью, а девчонка отошла чуть в сторону. Лица ее не было видно, его закрывали грязные рыжие локоны.
– Назад! – крикнул майор. – Прочь от повозки! Это засада!
Но было слишком поздно. Отлетел в сторону накрывавший повозку брезент, и тут же ожили заросли по обе стороны Лоу Дейл роуд. Девчонка скакнула в самую гущу Красных плащей, завертелась в воздухе, и солдаты закричали, когда ее когтистые лапы принялись разрывать их плоть.
Сидевшие внутри повозки мужчины разрядили свое оружие, засвистели пущенные в гвардейцев Льва из луков и арбалетов стрелы, к ним добавился град снарядов, полетевших из придорожных зарослей. На ошеломленных солдат обрушились копья, булыжники, выпущенные из пращи камни. Прошло всего несколько секунд, а десять гвардейцев Льва уже валялись на дороге, раненые или умирающие. Напавшие из засады люди униформы не носили, были одеты в потертые лохмотья – скорее местная деревенщина, чем солдаты. Красные плащи попытались перестроиться, начали смыкать свои ряды – переступали через лежащих в грязи товарищей, вытаскивали мечи, поднимали на уровень груди щиты. Четверо гвардейцев окружили рыжеволосую девчонку, расчитывая покончить с ней раньше, чем она успеет уложить их самих.
Гретхен оглянулась. Ее товарищи пытались выбраться из повозки. Бросив разряженные луки и арбалеты, они подхватили заранее разложенные на полу повозки мечи и сейчас отбивались от окруживших повозку гвардейцев. Гретхен рассчитывала, что к этому времени товарищи уже будут рядом с ней, но на деле осталась одна против четверых врагов. Неподалеку нервно ржал испуганный конь командира гвардейцев. Конь взбрыкивал, всадник пытался его удержать.
Гретхен быстро заканчивала трансформацию в своего Зверя. К выпущенным еще раньше когтям добавились острые зубы-кинжалы, лицо вытягивалось, становясь лисьей мордой. Это превращение не было у Гретхен первым – в последние месяцы она не раз спасала себе жизнь, становясь Лисицей. Гретхен вместе со своим постоянно растущим отрядом товарищей вступала в стычки и с дикими Лесовиками в Дайрвуде, и с бандитами в Дейлиленде, и с наемниками и убийцами, подавшимися на службу к принцу Лукасу.
Способность превращаться в оборотня-лисицу стала вопросом жизни и смерти, причем не только для самой Гретхен, но и для людей, которых она называла сейчас своими друзьями.
Все тело Гретхен покрылось рыжей шерстью, ее спина выгнулась, трещали, трансформируясь, ребра и позвоночник. Гретхен зарычала, брызжа слюной в лицо гвардейцам. Увидев перед собой оборотня, трое из них в ужасе отскочили, но четвертый оказался храбрецом и выступил вперед, взмахнув мечом.
Гретхен увидела приближающееся лезвие меча и ловко увернулась от него – сталь просвистела совсем рядом с ее животом. В следующее мгновение она сомкнула свои мощные челюсти на руке гвардейца. Гвардеец безумно заорал, выронил меч, затем сам свалился в грязь, обнимая свою изуродованную руку. Но теперь уже пришли в себя его товарищи и втроем обрушили на леди-лисицу удары своих мечей. Двое промахнулись, третий оказался удачливее, задел лезвием бедро Гретхен. Взбешенная Лисица заревела, прыгнула вперед, увернулась от рук гвардейца и вцепилась когтями в верхний край его доспехов. Гретхен ухватилась за ключицы с обеих сторон шеи, проткнула насквозь кожу и плоть гвардейца своими когтистыми пальцами, а затем сильно сжала кулаки. Затем Лисица зарычала, приподняла гвардейца в воздух и отшвырнула на одного из двух его товарищей.
Вокруг Гретхен кипел бой, люди сражались парами и один на один, грязная дорога стала еще более скользкой от крови. Последний из четверых противников Гретхен швырнул в нее своим щитом, попал, сбил оборотня-лисицу с ног. Мелькнул в воздухе украшенный запрещенными серебряными рунами меч гвардейца, но трансформировавшаяся Лисица успела откатиться в сторону, смертоносное лезвие уткнулось в грязь.
Лежа на спине, Гретхен нацелилась лягнуть гвардейца, но тот успел прикрыться щитом и отразил ее удар. Затем последовал ответный выпад гвардейца, теперь уже его посеребренный меч полетел сверху вниз к покрытому ярко-рыжей шерстью горлу Гретхен. В самый последний момент Лисица сумела увернуться, лезвие просвистело мимо ее шеи, но проткнуло плащ – теперь Гретхен оказалась пришпиленной к грязной дороге, словно бабочка на булавке.
Гвардеец выхватил висевший у него на поясе кинжал и тут же вонзил его в живот Лисицы. Горячая, слепящая волна боли охватила Гретхен. Она зажала одной своей когтистой лапой рану на животе, другой попыталась ударить гвардейца, но не дотянулась. Он снова поднял кинжал, готовясь добить беспомощную, пришпиленную к земле
