Домой я вернулась как раз под вечер. Все так же задумчиво прошла в гостиную. Но тут, как назло, оказался Реф. Сидел в кресле и листал какую-то толстенную потрепанную книгу. Судя по царящей тишине, остальные отсутствовали.
— А ребята где? — рассеянно спросила я.
— На кухне у стола ножка треснула. Тавер попытался починить. Теперь все дружно пытаются выловить в лесу сбежавший стол. — Реф отложил книгу.
— А ты почему не помогаешь? — спросила я просто для того, чтобы хоть как-то поддержать разговор.
— Тебя жду. — Он не сводил с меня очень внимательного взгляда.
— Зачем? — изумилась я и тут же мрачно добавила: — Если ты рассчитываешь, что я рассыплюсь в слезных благодарностях по поводу твоего снисходительного согласия на турнир, то не дождешься.
Я бы не удивилась ответному потоку гадостей, но Реф остался на удивление спокойным.
— Нет, дело не в этом. Аниль сказала, что ты хочешь поговорить со мной о чем-то очень важном. Она и попросила меня подождать здесь, пока ты вернешься. Мол, разговор срочный, чуть ли не вопрос жизни и смерти, откладывать его нельзя. Я тебя внимательно слушаю.
Я молчала не меньше минуты. Реф тоже не нарушал тишину, но и все это время не сводил с меня взгляда. А я вдруг, как сквозь туманную завесу, почувствовала смутную радость непонятно чему. И следом робкое желание довериться. Хотелось просто сесть рядом с Рефом и все-все ему рассказать. Обо всех странностях, которые со мной происходят, и про Алекса в том числе. Казалось, что Реф не только найдет на все ответы, он обязательно мне поможет. Потому что он… Он…
Резкая боль в районе солнечного сплетения мгновенно сбила ход мыслей и свела на нет все желание откровенничать.
— Ты в порядке? — Реф резко нахмурился.
— В полном, — пробормотала я и побрела к лестнице. — Аниль, видимо, что-то напутала. Мне нечего тебе сказать.
— Кира, — окликнул он меня, когда я уже была у балюстрады.
— Что? — Я обернулась.
Реф ответил не сразу. А когда заговорил, я по наитию поняла, что изначально он хотел произнести что-то совсем другое. Но почему-то все же передумал.
— Мое предложение научить тебя боевой магии по-прежнему в силе.
— Спасибо. — Я кивнула. — Только давай не сегодня. У меня сейчас немного в мыслях разброд.
— И все же ты точно ничего не хочешь мне сказать?
— Нет. — Я покачала головой и побрела в свою комнату.
ГЛАВА 17
ОБ ОТВАГЕ НАШЕГО ДЕКАНА, САМОМ НУЖНОМ В БОЕВОЙ МАГИИ И НОЧНОМ ЗОВЕ
Утром меня разбудил истошный вопль Дарлы. Я даже чуть с кровати не свалилась.
— Что случилось? — выдали перепуганные мы с Аниль в один голос.
— У цветня бутон появился! — Радостно верещащая некромантка пританцовывала по спальне с цветочным горшком в обнимку. — А ведь вчера еще ничего не было! Умничка ты моя цветулишная! А ну-ка, ну-ка, когда там у нас ядовитые зубики проклюнутся?
Росток и вправду уже был не таким хилым. Кроме пары листочков, на нем покачивался и премилый розовый бутон. Вот только сонной мне с утра пораньше было не до любования агрономическими успехами Дарлы.
— Девчонки, у вас там все нормально? — раздался приглушенный голос Грана. Судя по всему, оборотень находился на кухне. Ну и слышимость здесь.
— Если не считать того, что Дарла с утра пораньше сошла с ума, то все как обычно, — пробурчала я, откинувшись на подушку.
А радостная некромантка прямо в ночной сорочке побежала показывать Грану цветня.
— Как мало порой нужно для радости… — философски изрекла Аниль. — Может, нам с тобой тоже завести себе по ядовитому цветку?
— Угу, и по скучающему зомби вдобавок. — Я не удержалась от смешка. — И тогда нам тут будет вообще полное счастье.
Снова заснуть, конечно, не удалось. Только-только я начала задремывать, как вернулась Дарла и разбудила. Ну да, разве можно спать, когда тут такой национальный некромантский праздник Цветение цветня.
В общем, Дарла всех подняла. Кроме Рефа. Он вроде как опять всю ночь отсутствовал, и сейчас даже радостные вопли нашей цветолюбивой некромантки не смогли его разбудить.
— Какие у нас планы на сегодня? — сонно поинтересовалась я уже за завтраком. — Готовиться к турниру?
— А чего к нему готовиться? — отмахнулся Гран. — Лично я всегда готов!
— Ну Вейнс вообще-то говорил, что состязания сложные очень, — напомнила Аниль.
