Все-таки жизнь – странная штука с дурацким чувством юмора. Мы с Русланом дружно осознали свои чувства, но вместо того чтобы сблизиться друг с другом, старательно отдалялись. А если бы не эта встреча в заброшенной церкви? Взаимное мучение так бы и продолжалось? Может, в итоге Руслан бы и вправду возненавидел меня? Тут же вспомнила о недавних покушениях. Наверное, стоило об этом осторожно спросить, но с другой стороны, не хотелось подобными разговорами портить такой волшебный момент.
– Карин, зачем ты отдала Жене талисман? – Руслан прервал мои размышления.
– Ну-у, – я замялась. – Я думала, что так будет для тебя лучше. Ты ведь больше всего на свете хотел владеть им целым.
– Поверь мне, больше всего на свете я хочу владеть совсем не талисманом, – прошептал он таким голосом, что у меня вновь по коже мурашки побежали.
Руслан неспешно и будто бы изучающее провел по моей шее, спускаясь к ключице, и сами собой вспыхнувшие язычки пламени скользили за его пальцами. Прикосновение будоражило чуть ли не до дрожжи. Но… слова Прядущего упорно не выходили из головы!
– Странно, – пробормотала я, чтобы хоть как-то отвлечься от пусть и такой легкой, но все равно дурманящей ласки, – огонь даже теперь не обжигает меня.
– А почему он должен тебя обжигать? – не понял Руслан.
– Ну так как же, теперь ведь моя половина талисмана пуста, и вся стихия сосредоточена в твоей половине, так что…
– Погоди, – перебил Руслан, резко нахмурившись, – ты это сейчас серьезно?
– Эмм… ну да. – я даже растерялась. – А ты не знал разве, что у тебя сейчас фактически целый талисман?
– Карин, если бы что-то с моим талисманом изменилось, я бы непременно это почувствовал, – Руслан покачал головой. – Поверь, он и крохи силы не прибавил.
Я даже не знала, что и думать. Вспомнила слова девчонок, что с двумя половинами стихия неизмеримо сильнее, и такую мощь невозможно не заметить. Странно как-то получалось…
Руслан задумчиво молчал, и мне почему-то казалось, что мысли его сейчас посещают не очень-то веселые. Но расспрашивать не рискнула. Вдруг он спохватился:
– Карин, давай я тебе кое-что покажу, – встал и подал мне руку. – Пойдем.
На выходе из замка Руслан закрыл мне ладонями глаза.
– Я и так не буду подглядывать, – как можно честнее пообещала я.
– Верю. Но так надежнее.
– Ну, Руслан, – взвыла я, – мне же интересно!
– Вот потому я и не хочу, чтобы ты раньше времени увидела, – засмеялся он, направляя меня вперед.
– Я вот сейчас так вслепую споткнусь, упаду и расшибу коленки, – я попыталась воззвать к его совести.
Руслан на мою уловку не поддался.
– А я потом, так и быть, буду спасать твои ушибленные коленки исцеляющими поцелуями, – смеясь, ответил он.
С меня мигом вся шутливость слетела.
– Руслан, а тебе не кажется странным, что стихия так себя проявляет? Пламя ведь не способно исцелять.
– Я об этом даже не задумывался, честно. – Он тоже посерьезнел. – В конце концов, исцеляет – не убивает. А почему – вопрос философский. Да и так ли это важно, Карин?
– Наверное, нет, – неуверенно пробормотала я. – Просто мне это кажется немного странным.
– Это еще не странно, – Руслан усмехнулся. – Странное ты увидишь сейчас.
Он остановился.
– Все, пришли, – убрал ладони.
Я открыла глаза и ахнула. Передо мной раскинулась поляна мерцающих в темноте цветов. Я опустилась на колени перед ближайшим. Бутон был размером с бутон розы. Лепестки изящные, чуть вытянутые, бордового с мерцающими прожилками цвета. Едва уловимый аромат чуть дурманил, почему-то сразу рождая ассоциации с прикосновениями Руслана.
– Это же те самые… – пробормотала я в растерянности. – Когда я была здесь в первый раз, бутоны еще не цвели… Ты их создал?
– Нет, – Руслан покачал головой, – мир сам их сотворил. Полагаю, что это отображение каких-то моих чувств или эмоций, но все равно это, мягко говоря, странно.
– Странно, но так красиво. Как ты их назовешь? – я осторожно коснулась нежнейших лепестков. На ощупь они оказались теплыми, хотя ночная прохлада этому явно не способствовала.
– Тут меня опередили, – Руслан улыбнулся. – Мой немногочисленный народ назвал эти цветы «иртиль».
– А что это значит?
– На языке их мира, «ир» – это «пламя», а «тиль» – «единственное». Дело в том, что больше нигде во всей Вселенной подобных цветов нет. Не знаю, каким образом мои люди об этом узнали, но почему-то непоколебимо уверены. Да и мне самому, если честно, так кажется.
Руслан опустился на колени рядом со мной.
– А теперь смотри, что будет, – загадочно прошептал он и щелкнул пальцами прямо возле ближайшего бутона.
Вспыхнувшее пламя перекинулось на лепестки, и они мгновенно запылали. Я испуганно ахнула, но цветок даже не думал сгорать. Огонь перекидывался с одного бутона на
