– А теперь слушай меня внимательно, человек, – сказал Райгр, и в его голосе прозвучало такое, что усмешка слетела у Макса с лица. – Я сделаю это. Все, что ты сказал. В лепешку расшибусь, но сделаю. Но если что-нибудь случится с ней, если хоть что-нибудь, ты понял меня? Я клянусь, я тебя из-под земли вырою. Тебе не жить, я не отступлюсь, пока не найду тебя, и тогда позабочусь о том, чтобы ты подыхал долго. Клянусь тебе в этом всем, что для меня свято, человек. А если случится так, что не застану тебя в живых, моя месть падет на детей твоих и родственников. Теперь я спрашиваю тебя: ты меня понял?
– Я понял тебя, – ответил Макс, и Райгр внутренне усмехнулся – голос человека ощутимо дрожал. – Мы с тобой поняли друг друга, – сказал Макс уже более твердо. – Ты делаешь свою часть, я – свою. Ты сейчас поймаешь такси и уедешь, я хочу быть уверенным, что ты занялся делом, а не принялся меня выслеживать.
Йолн резко выпрямился, повернулся к человеку спиной и, не прощаясь, пошел от набережной прочь.
– Чуть что, сразу звони, – крикнул тот ему в спину.
Райгр оглянулся.
– Позвоню, – бросил он через плечо, – не беспокойся.
Йолн поднял руку, и полминуты спустя рядом притормозило такси.
«Он даже не обиделся, когда я назвал его свиньей и велел засунуть деньги себе в задницу, – думал Райгр, усаживаясь рядом с водителем. – Эта тварь снесла оскорбление не моргнув и глазом. Приняла как должное. Просто его проглотила».
Антон встретил Надю у станции метро «Площадь Мужества». Вопреки обещавшим ясный день утренним прогнозам к полудню зарядил мелкий косой дождь. Он не прекращался вот уже третий час, и Надя, едва вышла из метро, раскрыла зонтик. Самарин из окна машины помахал ей рукой.
– Здравствуй, Антоша, – Надя уселась на пассажирское сиденье. – Ты уже придумал, куда мы поедем?
– А давай с Сосновку, – Антон включил двигатель и вырулил на площадь. – Тут езды всего две минуты. Побродим по аллеям, народу в парке сейчас немного, дождь все- таки.
– Так промокнем же.
– Ну, ты не промокнешь, вон какой у тебя зонт. А я, если и промокну, так не растаю. Да и потом, кончится же этот дождь когда-нибудь. Там, ко всему, есть навесы, лавки, детских площадок полно. Посидим, поболтаем, мешать нам никто не будет.
– Ладно, Антоша, поехали, раз ты так хочешь. Тем более что я никогда в этом парке не была.
– Ну, вот и славно, – Антон вывернул на Тореза. – А вот уже и парк начинается. Он большой, тянется отсюда аж до самых Озерков.
Антон въехал на стоянку и запарковал «Пежо». Выбрался из машины, обогнул ее и распахнул пассажирскую дверцу.
– Прошу, – сказал он. – Дождь, между прочим, считай, прекратился.
– Так капает же, – Надя протянула руку ладонью вверх. – Или это мне кажется?
– Это с деревьев. Но зонт возьми обязательно, мало ли, опять польет.
Они медленно побрели по ведущей в глубь парка аллее. Самарин молча курил, Надя шла, опустив голову, рядом.
– Яблочный пирог хочешь? – спросила она.
– Конечно, с удовольствием.
Надя принялась доставать из сумочки пирог, и в это время зазвонил Антонов мобильник.
– Антон, привет, – раздался в трубке Аллочкин голос. – Ты где? Помнишь, что ты мне обещал?
Самарин мысленно чертыхнулся.
– Помню, но я сейчас не могу, – сказал он. – Извини, занят.
– Антон, это очень важно, – в Аллочкином голосе явственно прозвучала тревога. – Ты можешь сказать, где ты?
– В Сосновке. Но я же сказал – я занят. Понимаешь, занят, и я не один. Твое дело может подождать до завтра? Или хотя бы пару часов?
– Нет, не может. Антон, прошу тебя, приезжай, я в Озерках, это совсем рядом. Попроси тех, с кем ты там, подождать. Это займет десять минут, через полчаса ты уже вернешься.
– Да в чем дело, в конце концов? – Аллочкина настойчивость действовала на нервы, и Антон уже с трудом удерживался от резкости. – Ты все же объясни толком, что за дело жизни и смерти такое.
– Я не могу по телефону, – теперь в Аллочкин голос вкрались истерические нотки. – Просто поверь – это очень важно.
– Ладно, – решился Антон. – Подожди.
Он прикрыл трубку ладонью и повернулся к терпеливо ждущей в сторонке Наде.
– Надюша, тут знакомая просит подъехать на десять минут. Это совсем рядом. Туда и сразу обратно – говорит, очень важное дело. Ты как?
– Ну, раз важное и к тому же знакомая, тогда поехали, – улыбнулась Надя.
– Хорошо, давай адрес, – бросил Самарин в трубку. – Только я буду не один.
На этот раз паузу взяла Аллочка. Антон понял, что наступила ее очередь задать вопрос невидимому собеседнику.
– А сколько вас? – спросила наконец Аллочка.
– Это что, имеет значение, черт возьми? – не выдержал Антон. – Ты меня будто допрашиваешь. Нас двое, со мной девушка.
