Уцелевшие

– Мы пойдем, – сделав ударение на слове «мы», поправил Райгр, и Йиргем виновато склонил голову. – И вот что, рельо?. Как бы там ни вышло, двумя сменами тела мы не обойдемся. И тебе придется пересмотреть свое мировоззрение. Это дело может стоить жизни множеству людей. Не говоря уже о том, что, вполне вероятно, оно будет стоить жизни одному из нас. Или нам обоим. А возможно…

– Ты мог не говорить этого, рельо?, – прервал Йиргем. – О каких жизнях может идти речь, когда решается вопрос существования расы. Нашей расы. Неужели ты подумал, что в сравнении с этим что-то другое может иметь для меня значение? Да если понадобится отдать свою жизнь, чтобы ты и та йолна, которой эти твари грозят смертью, продолжили наш род, я сделаю это без колебаний.

Теперь наступила очередь Райгра склонить голову: в голосе рельо? он различил хотя и едва заметный, но упрек.

– Извини, – коротко сказал Райгр, – ты прав. Я не должен был этого говорить. Наверное, я слишком долго не общался с себе подобными, раз посчитал такие слова необходимыми.

– Не будем терять времени, рельо?. Похоже, что выбора у нас нет. Один из нас должен попытаться проникнуть в квартиру Муравьева в личине человека по имени Ефим Голдин.

– Я тоже не вижу другого варианта, – кивнул Райгр.

– Другой будем искать, если не пройдет этот. Остается один вопрос – кто из нас. Мы оба понимаем, насколько велик риск.

– И идти на этот риск мне, – твердо сказал Райгр. – У тебя почти не было практики последние шестьдесят лет, рельо?, а мне приходилось бывать в разных переделках. Надеюсь, мы оба это понимаем.

– Что ж, – после короткой паузы согласился Йиргем. – Пойдешь ты, я останусь на подстраховке. Прежде всего нам нужна машина.

Райгр кивнул и поднял руку, подзывая такси. Через мгновение видавший виды, с облупившейся зеленой краской «Форд» отделился от потока и остановился с ним рядом.

– Сверни вон в тот переулок, – велел водителю Райгр, устроившись на переднем сиденье. Йиргем занял место на заднем. – Вон туда, да, под арку, и притормози.

Через пять минут такси вновь тронулось с места. За рулем сидел тот же водитель, и вообще в салоне мало что изменилось. За исключением того, что труп Петра Карпова обвис мешком и сполз по спинке заднего сиденья.

– Надо избавиться от него, – сказал водителю пассажир. – Заезжай вон туда, во двор. Скинем его, и сразу – на Петроградскую.

Звонок графа застал Голдина за фортепьянной игрой. Тонкие пальцы привычно ласкали клавиши, музыка, как всегда, требовала полной отдачи, полного погружения, словом, идеально подходила для того, чтобы ненадолго отключиться от событий вчерашнего вечера, не думать, каким несчастно-виноватым стало лицо Натали, когда Ефим, наконец, решился. Первый телефонный звонок он пропустил, да и второй, раздавшийся немедленно вслед за первым, услышал лишь потому, что переворачивал страницу партитуры.

– Назовите имя вашей матери, – потребовал Муравьев. – Прошу вас, не думайте, просто назовите имя матери, быстро!

– Берта Ильинична Голдина, – оторопело ответил Ефим. – Что случилось, Николай Иванович?

– Погодите. В каком году вы окончили музыкальную школу?

– В девяносто втором. Николай Иванович, какое это имеет значение?

– Прежде всего скажите мне: вы дома?

– Да. Как раз собирался звонить вам.

– Слушайте внимательно. Они достали Косаря и Макса. Вы поняли – Косаря совсем, а Макс исчез. Вам понятно, что это значит?

– П-понятно, – заикаясь, ответил Голдин. – Это т-точно?

– Насчет Косаря точнее не бывает. А Макс не отвечает на звонки, и я думаю… В общем, все остальное при встрече. Сильвестрыч на пути сюда. Антон скоро будет, и французы должны вот-вот подъехать. Значит, так: из квартиры не выходите. Вызовете по телефону такси. Выйдете, только когда увидите его из окна, и сразу ко мне. И ради всего святого, быстрее. Кто знает, какой будет их следующий шаг.

Голдин забегал по комнате. Он был ошеломлен, да что там – полностью ошарашен. То, что сказал граф, не укладывалось в голове. Ефим подскочил к окну, с минуту растерянно смотрел на улицу внизу, встречные автомобильные потоки в обе ее стороны. Связываться с вызовом такси ни к чему, достаточно было спуститься на Большую Зеленина и поднять руку. Голдин наскоро оделся, сунул, чертыхаясь, в карман брюк проклятый пистолет, набросил легкую куртку и выскочил на лестничную площадку.

Он не успел даже захлопнуть за собой дверь. Его с силой втолкнули обратно в квартиру, прижали к стене, и последним, что он увидел, было стремительно приближающееся незнакомое лицо.

– Начали, – Йиргем положил руку Райгру на плечо.

Такси стояло в пятидесяти метрах от дома Муравьева. Садовая была относительно пуста, людей разогнал дождь, и это обстоятельство йолнов донельзя устраивало.

С момента смены тела прошло без малого двадцать минут. Мобильный телефон Голдина лежал у Райгра в левом кармане, его пистолет – в правом.

– Как выйдешь, не останавливайся, сразу иди мне навстречу, – напутствовал Райгра Йиргем. – Я тебя подхвачу. Удачи тебе, рельо?.

– Нам удачи, – поправил Райгр.

Он выбрался из машины. Сейчас все решала его ловкость и отвага, ресурсы тела были сконцентрированы до предела, чувства обострены, организм бешено гнал по жилам кровь с изрядной примесью адреналина. Райгр пожалел, что тело Голдина мало приспособлено для того, что, возможно, ему предстоит. Выбора, однако, не было – приходилось довольствоваться тем телом, которое есть.