Тут же спохватился: лескат не понимает человечьего языка!
Вспомнил рассказы старых рыбаков, вспомнил свои прежние, неудачные попытки приманить леската. Старательно представил себе плоскую темную лепешку с лягушачьими лапками – и мысленно потянул ее к себе.
Чужое присутствие в голове стало отчетливее, сытое довольство сменилось недоумением и тревогой. Лескат не понимал, зачем ему надо куда-то плыть.
Но плыл, плыл!..
Выждав немного, мальчик всеми силами души потянул леската вверх, даже ладошками сделал плавное «взмывающее» движение. И радостно увидел бегущую со дна к поверхности цепочку пузырьков.
«Кислород сплевывает!»
Про кислород и водород мальчик, как и подобает будущему небоходу, знал всё. Эти замысловатые слова, выйдя из лабораторий алхимиков, были подхвачены хриплыми глотками леташей – и звучали для мальчугана манящим заклинанием.
И вот меж волн вырос темный пузырь… вот взмыла в воздух раздувшаяся живая лепешка с обвисшими лапками…
Счастливый мальчик подошел к неподвижно висящему над водой лескату (здесь глубина была ему почти по плечи). Рассмотрел как следует – и темную выпуклую спинку, и светлое брюшко, и два отверстия: одно для пищи, второе для воды, которую лескат превращает в водород и кислород.
Вдруг мальчишка вспомнил о главном. Кинулся к берегу, схватил с темного камня кораблик – деревянный, с плоским треугольным днищем, с короткими мачтами и тряпичными парусами. Вернулся к лескату. Животное парило над водой, лениво свесив лапки. Лескат может висеть в воздухе долго, ожидая, пока уплывет спугнувший его хищник.
Мальчик аккуратно поставил кораблик на мокрую спину леската – и залюбовался.
Конечно, все было неправильно. Лескаты должны быть в трюме, а не под днищем корабля. И не такие маленькие, а огромные, выведенные специально для полетов, с большой мозолью на спине, чтоб не больно было тереться о доски. И с магическим талисманом, вживленным в эту мозоль, чтоб увеличилась подъемная сила.
Ну и пусть! Главное – живой пузырь держит его кораблик на лету!..
– Эй, паренек! – послышалось с берега. – Как пройти в Ульдамер?
Мальчик обернулся – и замер.
На прибрежных камнях стоял мужчина в бархатном коричневом камзоле, расшитом золотом, и таких же щегольских штанах. В сапогах с огромными отворотами. В темной широкополой шляпе с золотой тесьмой вокруг тульи и с золотыми кисточками. И со шпагой на боку.
Но не за эту роскошь уцепился мальчишеский взгляд.
Талию незнакомца в три ряда обвивал толстый шнур, свитый из разноцветных прядей.
Небоход! Настоящий небоход! Или капитан, или помощник, если корабль большой!
Но потрясение не лишило парнишку дара речи.
– Вы, сударь, вдоль берега пройдите вон туда. За кустами тропинка, как раз и выведет к дороге, а там и до городских ворот недалеко.
– Понял, – кивнул незнакомец. Но с места не сдвинулся, глядя за плечо мальчика. – Твой фрегат? Ладно сделан.
Мальчишка заулыбался на похвалу.
– А леската веревочкой привяжи, – посоветовал мужчина. – Не то нырнет – и размокнет твой кораблик.
– Не нырнет, – гордо сообщил мальчик. – Я ему приказал зависнуть.
– Вот даже как? Тебе повезло, малыш. С таким даром ты, когда подрастешь, сможешь стать погонщиком лескатов. Это достойное и уважаемое ремесло.
Мальчишка насупился. То ли не понравилось слово «малыш», то ли насмешливый тон небохода оскорбил его мечту – но ответил парнишка недружелюбно и с вызовом:
– Я буду капитаном!
– Вот даже как! – развеселился небоход. – Могу ли я поинтересоваться: как зовут моего собеседника с таким завидным будущим?
Мальчик вконец обиделся: трудно ли понять, что над тобой смеются? Но ответил сдержанно, даже чуточку торжественно:
– Дик Бенц!
– Дик… Бенц… – повторил незнакомец пренебрежительно, словно перебросил с ладони на ладонь два грязных, потертых медяка. – Увы, многоуважаемый сударь мой Бенц, не бывать вам в капитанах!
– Это еще почему?
– В небоходные академии принимают только дворян. А я сомневаюсь, что к имени Дик Бенц прилагается графский титул.
Мальчишка хотел ответить, но замер с открытым ртом. Это был удар! Дик сразу поверил в страшную правду сказанного.
А незнакомец продолжал, уже открыто издеваясь:
– Увы, не мной придумано, что всяким Бенцам не место на капитанском мостике. Ну, еще в «мокром трюме» кое-как… Лескаты пока не научились спрашивать у погонщиков и пастухов дворянские грамоты.
Чем вызывал у мужчины такое раздражение этот тощий, смуглый, похожий на галчонка Дик Бенц? Наверное, нахальством. Глядит на дворянина-небохода без почтения и без зависти. Вот перевел глазища на кораблик. На небо. Снова на кораблик.
А когда вновь посмотрел мужчине в лицо – не по-детски твердый взгляд сиял торжеством. Что-то измыслил, паршивец!
