— Нет.
— Бесконечный. Что ты имеешь в виду под этим «бесконечным»? К чему относится бесконечный? Бесконечное пространство. Бесконечное движение. Бесконечный цикл. — Он смотрит на нее. — Ничего не подходит.
Она раздраженно качает головой, наблюдая за его монологом, изображает руками движение от себя к нему, затем от него к себе, указывая на пространство между ними.
— Да, мы оба здесь.
Он повторяет ее движения (от себя к ней, затем от нее к себе), и она закатывает глаза. Снова взяв фонарик, она проводит круг: «О».
— О. Или ноль. О? Ну и что?
— Ничего, Макс, ничего. БЕСКО.
Он ее не слышит, и она понимает, что ей надо начать сначала. Если они с этим не справятся, то не смогут так много сказать друг другу. О чем можно говорить перед самым концом, используя лишь язык жестов? Они прошли через такое количество испытаний вместе. С наигранным терпением и все еще сжимая фонарик, она выпрямляет руки перед собой и будто вытирает воздух ими, показывая жестом «убери», имея в виду, что он должен забыть все, что видел. Она снова достаточно быстро рисует фонариком «Б-Е-С-К»…
— Я идиот. Бесконтактный. Ты о бесконтактном доступе. — Он говорит это Кэрис одними губами, и она поднимает большие пальцы вверх, указывая на свой флекс, затем имитируя набор текста для Озрика.
— Ох! — Макс быстро прокручивает ее последнюю переписку с Озриком:
Дороги ушли летать.
Макс читает «Дороги ушли летать» и стонет, затем кивает ей, и она понимает. Он пропустил это раньше, последнюю инструкцию Озрика: нужно выяснить, как включить бесконтактный доступ, чтобы иметь возможность говорить.
— Бесконтактный доступ, — бормочет Макс, пролистывая голубой текст в собственном стеклянном шлеме, отодвинув экран с перепиской в сторону, чтобы посмотреть изменения настроек. — Я никогда не сталкивался с этим раньше.
Кэрис делает вопросительное выражение лица — он понял? Она качает головой, показывая, что не поняла.
— Так же, как и я, Кэри, так же, как я. — Макс безрезультатно прокручивает настройки яркости, контраста и цвета. — Не тут. — Он переключает внимание на панель управления звуком на его руке, двигая ручки настройки громкости, контроля четкости и эквалайзера. Как будто в космосе кого-то волнует, сколько высоких и низких частот нужно слышать.
Он беспомощно смотрит на нее, показывает на свое ухо, качает головой, затем тычет пальцем в экран и снова качает головой.
Она опять пролистывает переписку с Озриком, напряженно думая.
Она толкает Макса в грудь:
— Он в наших чипах. — Кэрис ясно, что он ее не слышит, поэтому она указывает на запястье: — Чип.
Понимая, что слово произносится губами почти так же, как «шип», она еще несколько раз указывает на запястье, и он улыбается, сообразив, что именно она имеет в виду. Кэрис быстро прокручивает разные настройки в своем чипе, приближаясь к редко используемым. Она находит нужные и вытягивает запястье к нему, чтобы он посмотрел. Макс на своем чипе выставляет такие же. С потрескиванием, которое намного громче, чем их предыдущее аудио, передающееся через «Лаерт», система связи оживает с самым красивым звуком, который она только могла представить:
— Привет.
Они обнимаются и смеются в полном стереозвучании.
— Кэрис, — говорит он. — Знаешь, когда мне предложили работу?
— Это первое, о чем ты хочешь поговорить?
— Я думал над этим, пока мы не могли нормально общаться. Я хотел спросить тебя. Я хочу знать.
— О чем спросить? — произносит она.
— Они сказали, что предлагают мне работу по рекомендации, а также из-за того количества запросов на Майндшер, на которые я ответил. Но порекомендовать кого-то для работы может только действующий сотрудник.
