легендарного опера.
– В чем нужда, Паша?
– Михеич, мне бы травматику длинноствольную.
Оружейник на секунду задумался:
– Лута, мухой ко мне! – Вынырнувший из-за стеллажей замурзанный курсант встал во фрунт, поедая хитрыми глазами начальство. – Принеси винтовку «СТ-40» и два магазина. Тебе какие пули?
– Резина.
– Слышишь, лодырь, два магазина с резиновыми пулями.
Малый неловко затоптался в растерянности:
– Где ствол-то лежит, дядя Михей?
– Двадцать пятый стеллаж, полка сверху, место восемьсот двадцать четыре. Патроны там же, в коробке.
Опер с удовольствием погладил изящную винтовку с оптическим прицелом.
– Неплохой ствол. Какая прицельная дальность?
– Пятьсот метров, магазин на десять патронов, калибр девять миллиметров. Резиновая пуля имеет стальной сердечник. Немцы делали для полиции, получилась очень убойная штука. От попадания в лоб с двухсот метров слон падает на задницу. Сняли с вооружения, гуманисты хреновы, ну а наши подсуетились и выкупили партию в триста стволов. Тебе же пристрелять ее надо?
– Ну да.
– Лута, тащи всю коробку патронов!
– Погодь, Михеич, пусть еще экземпляр принесет для моего напарника. А короткоствол-травматика найдется?
– Как не быть, та же фирма клепала.
– Тогда два.
– Лута, все слышал? Пистолеты на соседнем стеллаже.
Отстреляв оружие на открытом стрельбище, опер довольный вернулся в коттедж. Гидо на крыльце полировал двухметровый кол мелкой наждачкой.
– Познакомься с оружием, скоро буду. – И опер припустил в мехмастерские.
Упрятав разрушитель с прилаженным таймером в футляр, Павел понесся в лабораторию к ученым, которых Мозес обзывал «головастиками». Те с радостью избавились от контейнера-холодильника с девятьюстами четырнадцатью ампулами. Не удержались засранцы и пожелали успехов в деторождаемости, да все с такими серьезными мордами. Не обращая внимания на подколки, он потащил бесценную ношу в свое логово.
– Гидо, разбуди меня через час. Обкашляем детали операции и на Цебусе.
– Не хочешь дать ей шанс выкрутиться?
– Да, друг мой, она меня ждет завтра, а мы вот они! На Цебусе другой временной вектор – один день к пяти нашим. Все, пошел спать.
Через час приятели сидели за столом и рисовали схемы вариантов схватки с фиксацией времени.
– Так, часы у тебя есть.
– Ну да, сам же дарил.
– Сверим стрелки. Извини, Гидо, но снаряжение придется тащить тебе, мне нужна свобода передвижения.
– Ерунда, не тяжелее полных доспехов.
Пашка достал из шкафа два новых комбеза, один из них отдал герцогу.
– Переодевайся, а я в душ.
Ополоснувшись, Чернота надел чистое белье и «Хамелеон». Кинжал и кобура с «Коброй» – на пояс, меч в ножнах – за спину, на плечо – немецкий винтарь со снаряженным магазином. Запасные рассовал по карманам. В небольшом рюкзачке за плечами паек на трое суток, вода и аптечка. Все, что нужно бойцу. Гидо, не напрягаясь, пер кучу снаряжения и оружия следом. Войдя в зал перемещений, Пашка хлопнул по лбу:
– Етит твою за ногу, забыл, что у «СТ-40» дальность поражения всего полкилометра. Если что пойдет не так, стреляй из «шавки». Старайся попасть в конечность, при попадании наверняка оторвет. Пока она в шоке, сделаешь бросок и тогда из трамватики засадишь пулю ей в башку.
– Рановато себя списываешь со счетов, Паша.
– Да я так, на всякий случай, – смутился Чернота.
У одного из переходов замигал красный свет, взвизгнула сирена.
– Все, я пошел, и смотри, твой выход через десять минут, не раньше.
Хлопнув друг друга по плечам, они расстались. Пашка исчез в портале перехода, а Гидо стоял, уставившись на минутную стрелку часов.
Выскочив из портала невидимый для окружающего мира благодаря маскирующему режиму «Хамелеона», Павел мгновенно сделал микропортал к еле видневшемуся леску. Не выходя из арки, опустил в травку разрушитель и включил таймер. Механикусы Ордена настроили его таким образом, что аппарат Создателей включался через четыре секунды
