– Логир, Теарт и Монстр на перерождении, убиты Долгунатой. Сама Ната и Сахрей у старосты, что-то обсуждают. Вы получили информацию, что завершено первое испытание?
– Да, – нахмурился Рефор. – Что значит убиты? Почему? Как? Что у тебя с рукой?
– Через полчаса они вам сами все расскажут, – устало произнес я. – Вы картофель выкопали или на поле бросили?
– Выкопали, конечно. Он теперь не нужен, но оставлять магам и прочим такой подарок после всего того, что они с нами сделали…
– Раз не нужен, может, поделитесь? – забросил я удочку. – Мне бы он очень пригодился. Я же не в группе, ключ на меня не подействовал.
– В принципе, я не против, – Рефор посмотрел на остальных, но, прежде чем я успел обрадоваться, добавил, – только есть одно но. Ты говоришь, что трое из наших ушли на перерождение. Что если на них ключ не подействует? Надо подождать. Извини, Ярый, но мы уже два уровня на этой картошке потеряли, у перерождающихся права на нее больше, чем у тебя. Если же им картошка будет не нужна, то все двадцать четыре штуки отдадим тебе. Полчаса говоришь? Давай подождем, не так много времени осталось. Заодно расскажи, что случилось и почему Ната активировала ключ? Мы вроде как о другом договаривались…
Спустя час я находился на поле и старательно присыпал землей единственную картофелину. Рефор не обманул и, как только тройка возродившихся игроков подтвердила, что испытание пройдено, вручил мне все, что паладины успели собрать к этому моменту. С непроницаемыми лицами Зангар с Долгунатой вышли от старосты, не обратив на нас никакого внимания, и двинулись к учителям. Видимо, второе испытание было внутри дома, и только что эта группа его прошла. К этому моменту я, с помощью Теарта и постоянно краснеющего Монстричелло, разъяснил паладинам истинную суть друидки, поэтому их встреча с Долгунатой вышла довольно холодной. Неприятно, когда тобой манипулируют словно марионеткой. Паладины в сопровождении старосты отправились в дом на второе испытание, а я на приусадебные участки. Для успешного преодоления первого испытания мне нужно вырастить один урожай. Три картофелины, будь они неладны. 24 часа игры.
Закопав картошку, я уселся на землю. Игроков в округе было довольно много. Некоторые охраняли свои посевы, некоторые ходили по два человека, присматриваясь к потенциальным жертвам, – не все хотели выращивать урожай самостоятельно. Я был не интересен – у меня была всего одна картофелина. Вот те игроки, которые успели к этому моменту посадить второй урожай, тем грозила нешуточная опасность от воров – между клубнями должно было быть определенное расстояние и, если группа игроков собиралась достаточно большой, уже на втором цикле площадь посева была огромной. Раз огромна, то и защищать ее было тяжело. За две минуты, что я находился на поле, дважды прилетала птица, забирая с собой нерадивых игроков. Птицей оказался гипертрофированный до размеров автобуса орел. Расстояние от гнезда до поля он преодолевал за считаные секунды, налетая на группу из четырех игроков и унося их своим птенцам. Неприятное перерождение. На освобождающиеся участки тут же бросались «падальщики» – игроки, не желающие выращивать картофель самостоятельно. Они толкались, отправляя друг друга на перерождение, вырывали клубни, забирая единственную картофелину, радостно вопили, когда им удавалось поместить добычу в личный инвентарь. Кругом царил хаос.
У меня успела мелькнуть мысль о том, что было бы интересно разузнать, что происходит с клубнями из личного инвентаря тех игроков, которые умирают в глотках птенцов окончательной смертью, однако мигающая пиктограмма на панели вновь напомнила о том, что я слишком много времени трачу на окружающих и очень мало на себя. Удостоверившись, что вокруг меня нет «падальщиков», я нажал на пиктограмму.
Вы достигли граничного значения приверженности «Тьма»
Желаете ее активировать?
Граничное значение приверженности. Один из учителей говорил, что достичь его в Академии практически нереально, но он не учел того, что я судья и за вынесение корректного вердикта мне полагается некий бонус. Пускай даже мой приговор наглым образом проигнорирован. Смысла тянуть с принятием решения не было никакого, поэтому я со спокойной душой нажал кнопку «Принять». Раз мне суждено быть темным, так тому и быть. Ибо…
Неожиданно, словно чертик из табакерки, меня накрыла с головой волна наслаждения. Ощущения были настолько удивительными и прекрасными, что, издав стон сладострастия, я рухнул на землю. Секс? Алкоголь? Наркотики? Все это вместе? Ничто не могло вызвать те чувства, что захватили меня в плен. Это продолжалось, наверное, вечность, пока наконец спасительная темнота не поглотила воспаленный разум. Слишком много хорошего тоже опасно.
– Не дохнет он чего-то. Может, не будем его трогать? Сутки же прошли.
– Откати в сторону и все. Не видишь, что ли – у него клубень созрел. Три картофелины будут нашими. Этот же пусть дохнет, урод. Сколько паладины наших вырезали.
Меня начали кантовать, с чем организм оказался категорически не согласен. Издав очередной стон сладострастия, так как воспоминания о мегаоргазме были еще свежи, я открыл глаза и уперся руками в землю, не позволяя сдвинуть себя с места. Мне повезло – потеряв сознание, я рухнул прямо на посаженный клубень. Именно поэтому меня не ограбили. Непонятно другое – почему я до сих пор живой?
– Сука! Да отвали ты! – гневно прорычал толкавший меня толстяк. Вроде как монах, если я правильно разобрался в одежде. Очевидно было одно – человеком он не был. – Дргрыгз, помоги! Он очнулся!
– Так гаси его!
– Сам гаси! У меня только один уровень остался.
– Пошли на хрен! – прорычал я, здоровой рукой вцепляясь в картофельную ботву. Меня не били, просто аккуратно перекладывали с одного места на другое, поэтому Игра не уничтожала воров. – Это моя добыча!
– Дргрыгз! – уже с нотками отчаяния проорал толстяк, и к нам подошел еще один монах. – Эта падла картошку не отдает.
