– Почему не на коньках… Ты что, серьезно?
– Еще как! Трофим, кстати, мимо тебя к выходу не проходил?
– Нет.
– Значит, Эдвард – молодец, у него все получилось, – ухмыльнулся Никита.
– Что получилось? Затащить Трофима в Ночной Дозор?
– Именно!
– Хм… Ты думаешь, раз он все еще не вышел, его смогли там, – Настя многозначительно посмотрела на потолок, – чем-то заинтересовать?
– Думаю, да. И это просто отлично.
– Почему?
– Потому что от научного отдела Ночного Дозора теперь будет хоть какая-то польза!
– Никит, а ты знаешь, что ты – просто находка для шпиона? – лукаво улыбнулась Настя.
– Э-э… Почему это?
– Ты же только что сболтнул мне сумеречное имя Басоргина!
– Тогда… Тем более сматываемся отсюда, пока выходной не отобрали!
Эпилог
В этом году Никита пропустил свой самый любимый момент весны – краткий миг, когда на черных ветвях деревьев точно по мановению руки величайшего из магов появляются едва заметные зеленые брызги. Никита заступил на смену, отдежурил двое суток подряд, и так получилось, что, когда шагал с работы домой, дерзкие клейкие листочки уже вовсю лезли из почек. Мегаполис вышел из сумрака, сбросив зимнюю тень – Москва утонула в зеленой дымке, а Никита, гонявшийся по городу за очередным Темным уродом, прохлопал начало волшебства.
Сурнин поднял голову, сощурился и сквозь изумрудную листву посмотрел на белоснежные перья облаков, плывущие в небе над Москвой. Май полноправно хозяйничал на улицах столицы, во дворах и парках, заливая пространство солнечным светом. Ничего, жизнь Иного длиннее человеческой. Может быть, в следующем году весна выдастся благостной и спокойной, и он успеет полюбоваться ею не из Сумрака. А может, через год…
Яркий день цвел вокруг белыми вишнями, тюльпанами и едва распустившейся сиренью. Солнце по-прежнему пробивалось сквозь кружево листвы. Но в один миг мир вокруг неуловимо изменился, превратившись из живого сотканного Светом полотна в лубочную картинку. Сияние отступило, солнечные пятна задрожали на асфальте, словно стремясь предупредить Светлого Иного об опасности. Тот, кого поджидал Никита, явился на встречу минута в минуту.
– Привет, Светлый, – сказал Андрей Старков, соткавшись на дорожке парка из вечных сумерек. – Тьма победила?
– С чего это ты взял?
Никита поднялся со скамейки и шагнул навстречу Темному Иному.
– Ну, ты ж меня позвал, а не я тебя. Не справляетесь? – осведомился тот.
– Да где уж нам. А можно узнать, с чего это ты примчался сюда, как только увидел мою эсэмэску, если у вас все так шоколадно?
Старков ухмыльнулся.
– Ну, хорошо, о чем ты хотел поговорить, дозорный?
– Я никому не сказал, – заявил Сурнин и выжидательно уставился на собеседника.
– Ах, вот оно что… Во-первых, я в этом не сомневался. Вы же носитесь со своей пресловутой порядочностью как с писаной торбой. А во-вторых, молод ты еще, Никита. Ты себе даже не представляешь, какие пустяки подчас толкают людей во Тьму. Так что, увы, эксклюзива в моей истории ни на грош, а искусству шантажа тебе еще учиться и учиться.
– Почему ты не пошел тогда к Софии, Андрей?
– Вот уж с кем я не намерен ворошить свое прошлое, так это со Светлым выскочкой. Если у тебя нет больше вопросов к стороне Тьмы, я пойду. Из-за вас у меня традиционно много дел. Что ты улыбаешься, дозорный?
«Как странно, – думал Никита, глядя на Темного собеседника. – Первым после поединка я увидел Басоргина, обрадовался несказанно, что тот жив-здоров, и мысли не возникло о том, что смертельно раненный Андрюха Старков как раз в тот момент мог развоплощаться в глубинах Сумрака. А сейчас я рад, что он тоже остался цел. Я почти благодарен патрульным с обеих сторон, которые примчались на шум и в конце концов их растащили… И как это называется? Во мне слишком много Света, я весь мир обожаю? Или я уже одной ногой во Тьме? Еще немного, и начну трогательно любить вампира, который чуть не порешил меня тогда на кладбище».
– Постой, Андрей. Я хотел спросить, что ты обо всем этом думаешь.
Старков, собравшийся уходить, неожиданно резко развернулся к собеседнику.
