– Понимаю, ну давайте посмотрим еще раз. Ложе из ясеня, но вам, я так полагаю, ложе не главное?
– Абсолютно, хотя чисто эстетически я предпочитаю орех!
– Ствол сделан весьма тщательно, вы стреляли из него? Ах да, понимаю, глупый вопрос. Очевидно, бой недурен, раз уж вам так понравилось. И наконец замок. Н-да! Замок очень интересен, такие только начали делать во Франции. Вы правы, несмотря на аскетичность отделки, это весьма недурное ружье.
– Так что, их надо заказывать во Франции?
– Разве я так сказал? У нас в Голландии есть немало мастеров, которые могут изготовить ничуть не хуже. Сколько вам надо?
– Минимум две сотни сейчас, но смотрите, у этого ружья калибр в семь линий. Я хотел бы, чтобы все были такого калибра. Если меня все устроит, то будут еще заказы.
– Это будет недешево, я, конечно, мог бы в благодарность…
– Господин ван Дейк, я уже говорил вам. Да, я не столь богат, как мне того хотелось бы, но не буду снимать с вас последнюю рубашку. Я заплачу за эти ружья, хотя, конечно, хотел бы, чтобы торговая наценка была минимальной.
– Я понимаю вас, ваша светлость. Что же, это можно устроить, но цена вряд ли будет ниже пятнадцати талеров за один ствол со всеми необходимыми принадлежностями. Как то: шомпол, сумка, пороховница и прочее.
– Что же, это разумная цена. Как скоро я смогу их получить?
– У меня есть кое-какие связи, так что думаю, к осени они могут быть готовы.
– Может статься, что датчане перекроют шведские воды.
– Вы полагаете?
– Я ничего не предполагаю, однако многое вижу. Шведам до смерти надоели последствия Кальмарской унии. А король Кристиан вряд ли захочет им уступить. Этот нарыв в любой момент может прорваться.
– Я понял вас, ваша светлость, сначала вы спасли мне жизнь, а теперь оказываете еще одну услугу. Я сделаю все, чтобы вы получили свой заказ.
– Вот и прекрасно! Что ж, мне пора! До свидания, господин ван Дейк, семь футов вам под килем!
Выезд моей светлости на королевскую охоту пышностью не отличался. Увы, не было у меня ни породистых натасканных собак, ни обученных соколов, ни загадочного заморского зверя пардуса[18] для поимки дичи. Да что там, лошадей своих и то не было! Спасибо принцу Густаву, что замолвил словечко шталмейстеру, и нам прислали лошадей. Отправились на охоту мы вдвоем с Болеславом. Кароль накануне отправился в Померанию на «Благочестивой Марте». Я на последние деньги загрузил ее шведским железом: если все будет благополучно, корабль меня прокормит. Во избежание всяких нехороших случайностей с ним отправилась половина моих наемников – если что, отобьются. Кроме того, с ним отправились парни, нанятые мной в Дарлове. У них отдельная задача: пьянствовать во всех кабаках и рассказывать, как славно служится у Мекленбургского принца. Аксель намекнул мне, что дело с полком имени меня практически решенное. Торговать должны в Щецине, ну и в Дарлове, конечно. Письма опять же передать фройляйн Катарине сами знаете для кого. Манфред остался на хозяйстве: охотник из него так себе.
Денек выдался на редкость погожим. Весеннее солнышко радовало своими лучами. Всадники скачут, трубачи трубят, собаки лают. Лепота! Болик умчался как ураган, едва увидел что-то похожее на дичь. Молодец, мля! А если какие-нибудь негодяи начнут злоумышлять? Это я вас спрашиваю! Ладно, сами с усами. В доспехах на охоту, конечно, не заявишься, а кольчуга под охотничьим камзолом – самое оно. Допельфастеры наготове. Господин Юленшерна, вы где прячетесь?
Увы, Карла Юхана нигде не видать, а его сестра с падчерицей нарисовались. Вот уж не знал, что амазонки уже в ходу! Но, надо признать, девушки выглядят весьма импозантно! Они единственные дамы на охоте, и вокруг вьются все более-менее молодые придворные. Но только затрубили рожки – ухажеров как ветром сдуло. Ну и славно, пожалуй, вот тут я и поохочусь!
– Милые дамы, как я рад видеть вас! Вы просто не представляете себе, как я скучал по вашему обществу!
– О, ваша светлость! А вы не охотитесь?
– Увы, дамы. В разыгрывающейся драме мои симпатии однозначно на стороне оленей.
– Отчего так?
– Ну посудите сами, красавицы! Олени – простые грациозные животные. У них нет ни когтей, ни зубов, ни мушкетов с кинжалами. А у охотников всего этого в избытке.
– Да вы просто святой!
– Нет, дамы, я отшельник, подвижник, страстотерпец, наконец, но не святой.
– Какая скромность!
– Это мое второе имя! Меня на самом деле так и зовут, Иоганн Скромность Альбрехт.
Так развлекаясь и смеясь, мы потихоньку двигались по лесу. Увы, если кому суждено быть повешенным, он не утонет. Как ни старался я избежать в этот день приключений, они меня все равно нашли. Уже потом выяснилось, что шведский бардак нисколько не уступает великорусскому. Увидев дичь, вся великосветская кодла, напрочь забыв о своих придворных обязанностях, бросилась в погоню. Его королевское величество и не менее королевское высочество, естественно, не отставали. К несчастью, лошадь Густава захромала, и он все же отстал. В лесу же водились не только олени. Все знают, что медведи на зиму впадают в спячку, но мало кто в курсе, какое у них дурное настроение, когда они проснутся. Именно такой злющий косолапый и оказался на территории, где резвились охотники. Понятно, что весь этот шум нисколько не улучшил и без того преотвратного настроения медведя. Когда мы выехали на небольшую поляну, я и мои прекрасные спутницы имели возможность наблюдать, как наследный принц шведского королевства драпает от разъяренного животного. Надо сказать, медведей совершенно напрасно считают ленивыми и медлительными увальнями. В чистом поле на хорошем скакуне от медведя уйти в
