– День к вечеру? – спросил я с сомнением.
Гоблин удивленно приподнял надбровные дуги.
– Какой вечер? – выдохнул он, но тут же лицо приобрело понимающее выражение. – Эвон чего. Ты, видать, не бывал в болотах. Тут сложно разобрать, сколько шатаешься. Сейчас солнце вовсю светит. Над туманом, конечно. Клонится вниз, но до заката еще есть время.
Пока я думал, сколько времени потребуется, чтобы добежать до Мертвой степи наперевес с Изабель, найти гору Ир, добыть Талисман, Курт беззастенчиво разглядывал принцессу. Та перепуганно хлопает ресницами и жмется ко мне, как промокший щенок.
– Значит, есть время, – проговорил я под нос.
Изабель вздрогнула под пристальным взглядом зеленолицего, гоблин многозначительно ухмыльнулся.
– Ну, если ты за девкой в трясину полез, то понятно, – сказал он одобрительно. – Красивая, хоть и без клыков.
Я отчего?то еще больше ощетинился, девушка задрожала, не зная, где спрятаться от новой напасти.
– Это Изабель, – прорычал я. – Принцесса.
На этот раз надбровные дуги гоблина вылезли на лоб и там бы и остались, не будь такими толстыми. Он восхищенно присвистнул, разворачиваясь в сторону коридора. До выхода еще несколько волчьих прыжков.
– Слышал, что ворги, ну это… круты, – сказал он ошарашенно. – Но чтоб так… Принцессу сграбастал.
Злость на болтливого гоблина растеклась по грудной клетке, я вспомнил его батлок и зло выдохнул. Пришлось снова вспоминать про загон лосей, прозрачные водопады и безмятежные леса. Через несколько секунд злость немного улеглась, дыхание успокоилось.
Мы быстро двинулись по?над стенкой за Куртом. Я оглянулся на Изабель. Она не поняла, что имел в виду гоблин. Топает послушно, опустив испуганный взгляд, за руку держится.
Я облегченно выдохнул, прибавив шагу, поравнялся с Куртом. Пришлось подтянуть за собой принцессу, иначе она норовит остановиться.
Переступая остатки мышиной трапезы, я спросил:
– Ты как охранников обошел? Там двое на дверях стояли.
Гоблин довольно хихикнул и махнул рукой.
– Да спят они, – сообщил он буднично.
Я покачал головой. Есть у гоблина манера отрубать головы всем, кто не угодил.
– Мертвым сном? – поинтересовался я. – Их же с улицы видно. Заметит кто.
Курт даже повернулся, нижняя губа обиженно выпятилась, хотя она вообще?то и так достаточно торчит.
– Я ж не совсем безмозглый, – сказал он, притормаживая перед выходом.
Только добравшись до двери, понял, что имел в виду гоблин. Оба стражника стоят по стойке смирно, вцепившись в двурогие пики, шлемы надвинуты на глаза. Из?за этого мерное сопение звучит громче, чем положено.
Изабель вцепилась в меня обеими руками, я успокаивающе похлопал ее по ладошке. Она чуть ослабила хватку, но отходить побоялась.
– Ты что с ними сделал? – спросил я, проходя между стражами.
– Чей?то сонный порошок, – сказал он многозначительно.
Я вспомнил, как аккуратно положил мешочек с зачарованной пылью на табуретку, когда мылся у Азуты.
– Какой дальновидный, – проговорил я, удивленно качая головой.
– А то, – отозвался Курт.
Пока шли мимо деревянных домиков, гоблин бросал двусмысленные взгляды то на меня, то на принцессу. Та не замечает или делала вид, что не замечает. Зато меня бесит, аж зубы сводит.
В конце концов решил припугнуть гоблина если не жестокой расправой, то хорошей трепкой. Открыл рот, но Курт вскинул руку и остановился возле телеги, крытой грязной мешковиной.
– Погоди, – сказал он, откидывая тряпку. – Слишком уж ты приметный. Морда звериная, когти, зубы, и глаза иногда светятся. Жуть берет. Ты чего такой злой?
– Какой есть, – буркнул я, раздосадованный тем, что не удалось отпеть гоблину все, что думаю.
Изабель испуганно покосилась на меня, потом на гоблина. В глазах надежда и растерянность. Но спину держит прямо, словно не по городу на болоте идет, а в королевском
