Точно так же, как и мальчишки, приставленные позже к братьям. Недоброжелатели критиковали и слишком дорогое оружие, и убогую форму, и вообще призывали не тратить из казны деньги на эти глупости.
Однако я предпочитал не спорить, а доказывать свою правоту делами. Мои новинки воспримут всерьез только тогда, когда удостоверятся в их успешности. И взятие Риги как нельзя лучше послужило бы этой цели. Спасибо, отец меня поддержал. Наверное, потому, что я, как наследник, имел право на собственные ошибки. И откреститься от моих неудач будет проще – типа, молодой, глупый, не уследили, и тому подобное. Вроде как это моя личная инициатива, к которой Якоб не имеет отношения. Понятно, что шито белыми нитками, но так многие поступают.
Полевые кухни, которые я в свое время придумал, были по достоинству оценены ближайшими соседями и постепенно проникали во все европейские войска. Однако мало кто из военачальников озадачивался полной организацией процесса. А я завел специальную хозяйственную часть, которая занималась только обмундированием, кормежкой и снарядами. Организовать ее так, чтобы она не тормозила основное войско и своевременно оказывалась в нужном месте, было не так уж просто.
Однако еще сложнее оказалось создать нечто типа саперного батальона. Прежде всего потому, что не все понимали, зачем это надо. Но я знал, что быстровозводимые полевые укрепления сыграют свою роль, а потому настоял на своем. Более того, я не пожалел денег на организацию нескольких смотров и тренировочных марш-бросков, в процессе которых мы определились, в каком порядке лучше двигаться, сколько лошадей и человек требуется на одно орудие, и как оптимальнее маневрировать. Надо сказать, мой младший брат Александр, несмотря на свой юный возраст, показал себя с наилучшей стороны. У него реально был талант военачальника. И храбрости хватало.
Основной проблемой была скорость передвижения войска. Пехота и обозы тащились слишком медленно. По идее, эту проблему могли бы решить хорошие лошади – одновременно крепкие и выносливые. Однако пока что Курляндия не могла себе позволить ни разводить породных коней, ни тем более их закупать. В перспективе планировалось поднять подобный проект совместно с Россией, но мне результат нужен был как можно быстрее. В результате получилось нечто вроде повозок Дикого Запада, лошадей припрягли таких, каких нашли, а пехоту неустанно тренировали. Над повозками, кстати, работали довольно долго. Климат Прибалтики и Америки, мягко говоря, отличается. Так что транспортное средство пришлось усовершенствовать под местные реалии.
Мне буквально спать не давали походы Суворова. Мог же он организовать солдат так, чтобы армия быстро передвигалась? На основе его опыта можно было и курляндских солдат подтянуть. Проблема только в том, что в основном это наемники и новобранцы. У первых абсолютно отсутствует чувство коллективизма, а вторые вообще «деревянные». Пока добьешься отдачи – поседеешь. Плюс, общая численность нашего войска оставляла желать лучшего. Да чего о Курляндии говорить, если Дания со Швецией в том же Лундском сражении воевали силами 8 тысяч против 13 тысяч. Тот же Алексей Михайлович в свое время только на осаду Риги 25 тысяч отрядил.
У Курляндии же своей армии практически не было. Пришлось организовывать все «с нуля», причем под пристальным и не очень-то одобряющим польским взглядом. Так что для военных действий я собрал всех, кого только мог. От польских шляхтичей до казаков. Влетело данное удовольствие в копеечку, но 5 тысяч я наскреб. И теперь это войско подходило к Риге, которую со стороны моря запер наш флот. Дело предстояло трудное. Практически невозможное. Но я рассчитывал на нашу артиллерию и несколько секретов, которые готов был вытащить из рукава, как шулер запасного туза.
Для начала Александр разослал небольшие конные отряды. В основном для разведки. Хотя некоторые и реквизициями умудрились заниматься. Мы данное дело не одобряли, но и запрещать было бесполезно. Мародерство было вполне нормальным явлением для XVII века, гуманностью здесь никто не отличался, а вызывать среди солдат недовольство в самом начале похода было полным идиотизмом. Достаточно было того, что в собранном с бору по сосенке войске дисциплина поддерживалась на приемлемом уровне. Так что не будем требовать невозможного. Благородные рыцари в блестящих доспехах, с безупречной моралью и возвышенным романтизмом, встречаются только в романах.
Поскольку общая организация процесса из-за этих реквизиций не страдала, я делал вид, что ничего не вижу. А Александр вообще не обращал внимания на такие мелочи – ему и без того забот хватало. Он опасался, что Кобершанц повлияет на продвижение нашего войска – Алексей Михайлович в свое время здесь подзадержался. Однако наша артиллерия показала себя наилучшим образом – несмотря на некоторые трудности, Кобершанц был взят. И я, воспользовавшись подсказкой из будущей истории, предложил переименовать его в Александршанц.
По моей задумке, отвоеванные территории вместе с Ригой должны были перейти под руку моего брата. То есть они останутся в составе Курляндии, но Александр станет управляющим. Так что неплохо было бы пропиарить его как талантливого военачальника. К тому же первую победу следовало отметить. И, как показали дальнейшие события, старался я не напрасно. Воодушевленный такой немудреной лестью, брат почувствовал себя увереннее, и это не замедлило сказаться на результатах. Динамюнде мы тоже взяли. Даже долгая блокада не понадобилась.
Полагаю, дело было в том, что, несмотря на отсутствие связи, слухи расходились быстро. И все уже знали о многочисленных шведских поражениях. То есть народ просто понимал, что на выручку никто не придет. Плюс, перспектива была сомнительной – по сути, выбор стоял между Курляндией и Россией. И учитывая блага, которые мы предлагали, а также шляхетские вольности, которые прилагались к статусу подконтрольной Польше территории, жестокого сопротивления мы не встретили. Один из наших конных отрядов подступил к Кокенгаузену, находящемуся от Риги вверх по Двине. Оказалось, что гарнизон крепости насчитывает меньше двух сотен людей, так что не составило труда принудить его к сдаче, пообещав право свободного выхода для вояк. И, разумеется, слово свое мы сдержали.
Под шведским владычеством Рига находилась уже без малого полвека. Но горожанам еще были памятны те времена, когда их город имел статус вольного имперского города Священной Римской империи. И если бы у них был выбор, они бы предпочли вернуть этот статус. Но Рига была слишком важна, чтобы ее упускать. Так что к ее осаде мы подошли со всевозможным тщанием. И конечно же начали с того, что предложили сдаться по-хорошему. Зачем портить такой хороший город и приносить горожанам финансовый ущерб?
Что касается самих рижан, то они (может быть) и согласились бы. Однако бал правили шведы, которые наотрез отказались сдаться. Что было весьма предсказуемо. Представляю, что сказало бы им их начальство на бездарную потерю города. Одно дело – уступить в бою (и то по головке не погладят), и совсем другое – просто взять и подарить
