затесалась. Эрия, лучшая подружка Таньки, с которой мы в основном и тусовались на троих, сколько я себя помню.
А мне-то, лопоухому, втирали про восточные танцы и йогу – дескать, это из-за неё у Эрии такая змеиная пластика движений. Я улыбнулся, вспомнив, как Юна кинулась меня защищать. Грозная малявка, позволь ей это физические возможности, порвала бы как тузик грелку всех моих сестричек, и никакие керамбиты им бы не помогли.
– Игорь-тэсэ… Как мы отплыли из порта Селуна, ты или сидишь в своей каюте или стоишь здесь, смотришь на воду, – я обернулся, стоило раздаться нежному голоску Хины. – Это из-за того, что твоя спутница уехала, не попрощавшись с тобой?
Действительно, после моей эпичной встречи с сестрёнками, Татьяна взяла на себя все вопросы по возвращению баронессе её замка. Деловую хватку этой юной бизнесвуменши не мог ослабить ни тот мир, ни этот, а потому буквально через сутки всё было решено, и девушке с Роримом оставалось всего лишь отправиться в указанное место во главе выделенного короной отряда и забрать свою незаконно прихватизированную недвижимость.
Но Мари взбрыкнула и забила копытом. По-другому я подобное поведение назвать не могу. Вытребовав бумаги, подтверждающие её баронский мандат, она, гордо вздёрнув носик, умчалась к Коттай Дунсону лишь в сопровождении своего нового опекуна и его ушастых учеников.
Я даже не узнал бы об этом, если бы эльф не заявился ко мне с просьбой присмотреть за Хиной до его возвращения. На мой вполне разумный вопрос: «А захочет ли она сама оставаться со мной?», ведь буквально на следующий день я собирался отплывать в Чёрное Герцогство, этот ушастый интриган обнял меня медвежьей хваткой и молча вышел из комнаты.
Разговора с ушастой бестией тоже не получилось. Хина и так, узнав, кто я такой на самом деле, ходила, словно пыльным мешком ударенная, а теперь, выведав, куда я собственно направляюсь… Меня оглушили восторженным визгом, налетели розовым ураганом, засыпали кучей вопросов и чуть было не удушили.
Особенно девушку интересовала некая Тариэнь, на поверку оказавшаяся нашей Алиной. Оказывается, в Царстве Мико она была кем-то вроде поп-идола для молодых эльфов. Из меня выпытали всё, что я о ней знал и, если судить по восторженно блестящим глазам, желали, чтобы я ещё что-нибудь немедленно придумал про эту былинную эльфу, дабы слушать о ней ещё, ещё и ещё.
В общем, отказать радостно пищащему ушастику я не смог, да и какой мужчина в здравом уме и твёрдой памяти бросил бы такое «сомнительное сокровище», к тому же оказавшееся неплохим целителем душ. Уже который день она тормошила меня, не давая скатиться в депрессняк, нахлынувший на меня вместе с солёными волнами иного мира. И отчего-то мне показалось, что ответ на вопрос «связано ли моё состояние с Мари?» для Хины очень и очень важен. А может, это я просто хотел, чтобы так оно и было.
– Да нет, наверное. – Как всегда, русские идиомы, дословно переведённые лингвистическим заклинанием, вогнали в ступор неподготовленную к подобным оборотам речи эльфу. – Не обращай внимания! Слушай, вот ты фанатеешь от Али… Тариэнь. А сама хотела бы побывать за Гладью?
– Я не фнат… фант… не, вот это, что ты сказал, это не я! Я восхищаюсь её отвагой и целеустремлённостью и хочу хоть капельку походить на неё, – розововолосая малышка стала непривычно серьёзной. – А за Гладь… Это очень притягательно… Хочется, но и жутко страшно. Особенно если одной. А ты сам бывал там?
– Не поверишь, ещё пару месяцев назад я даже не знал о существовании Орхестры.
Ну да. Девочка узнала, что я не просто человек, а кто-то там из Чёрного Герцогства, и это стало для неё шоком, а сейчас… Думаю, мало кто может похвастаться, что видел вживую героинь популярной ныне японской национальной анимации. Всяческие косплееры – не в счёт!
Как бы они ни красились, грим останется лишь гримом, а вот мне сейчас удалось посмотреть на то, собственно, каков он, северный олень! И мне понравилось! Я наслаждался видами милого личика с приоткрытым в шоке ротиком, круглыми глазами на пол-лица и в обрамлении струящихся розовых волос. Как там у них говорится-то? А-а, «Каваи-и-и». Так кажется…
Идиллия продолжалась не так долго, как мне хотелось бы, а затем я осознал всю тяжесть своего поступка. Просто погребённый под лавиной «Что?», «Как?» и «Почему?», я не то чтобы отвечать, выслушивать их не успевал! А поток, если судить по разгоравшимся и засверкавшим глазам Хины, ещё только набирал обороты!
Поняв, что ещё немного и осколки моей головы, просто взорвавшейся от закипевшего мозга, украсят палубу флагмана Чёрного Герцогства, я, перебрав несколько способов перекрыть фонтан, выбрал, может, не самый безопасный, но уж наверняка самый приятный. Поймав нарезавшую круги вокруг меня эльфиечку за рукав, чего она, увлечённая расспросами, никак не ожидала, я привлёк её к себе и крепко поцеловал.
Я уже говорил про глаза на пол-лица? Забудьте. Вот теперь они стали действительно огромными. Хина вцепилась в меня руками изо всех сил, и я не знал, что она сделает в следующую секунду, но вот её веки дрогнули и закрылись, пальцы расслабились и девушка обмякла. Сначала робко, а затем всё уверенней и уверенней начала мне отвечать.
Не знаю, сколько мы простояли на палубе, я просто наслаждался мягкими и вкусными губками эльфийской красавицы. Лишь нехватка воздуха заставила нас оторваться друг от друга. И судя по тому, как она тут же потянулась следом, девочку это ничуть не устраивало. Затем её малиновые очи вновь распахнулись. Хина замерла и, немного придя в себя, уткнулась мне лбом в грудь. Я гладил малышку по волосам и спине, чувствуя, как быстро-бьётся её сердце, в уме подбирая правильные слова.
Нет, не оправдания. Я не хотел говорить, что это случайность или ошибка. Девочка мне для этого слишком нравилась. Но и обманывать её, давая ложные надежды, я не собирался. Мне предстояло возвращение на родину, которая находилась в другом мире. И хоть я сам заговорил про Гладь, и пусть там у меня не было той, которую я мог назвать любимой, меня ждало нечто не менее важное, чем чувства.
Присяга. Я всё ещё оставался солдатом армии РФ, и потому обещать Хине, что непременно останусь с ней, здесь или у нас на Земле – я не мог. Равно как и дать слово, что ей будет хорошо в моем мире, или мне дадут возможность взять её с собой.
Но все мои потуги направить судно красноречия в гавань понимания, обходя знаменитые рифы «Поматросил и бросил!» и «Все вы, мужики, такие, сначала пообещаете, а потом…», разбились о безжалостные скалы женской логики. Успокоившаяся и пригревшаяся в моих объятиях эльфиечка вдруг ловко выкрутилась и, впечатав мне оглушительную, эхом прокатившуюся по волнам пощёчину, исчезла в трюме, гордо вскинув носик и взмахнув на прощанье каскадом своих нежно-розовых волос.
