– Чего тебе? – через несколько секунд заглянул в дверь Лакис.
– Слушай, шаман говорил мне, что концентрированный драконий огонь разрушает магические связи.
– Да, и что? – непонимающе переспросил орк.
– Тогда зачем нам взломщик? Лучше потратим золото на бомбы. Рванем десяток и просто прожжем себе путь.
– Считаешь, что если додумался, как прицепить к паромету молниевик, то теперь самый умный в Вадарак-ду? – иронично спросил Лакис, не входя в кабинет. – На любой охранной системе стоит защита от огня. Она есть даже в нашем доме. Ты закончил с наивными идеями или есть еще?
– Все, – честно признался я и спохватился: – Найди мне компактный огнетушитель, что-то перечисленные гномом характеристики меня напрягают.
– Хорошо, – кивнул орк. – Ну, я пошел, а то Неста решила набрать вещей на целый грузовик.
– Активируй их, – сказал я гному и вернулся в свой арсенал за рюкзаком.
Все бомбы разместились в рюкзаке. Несмотря на заверения гнома, иметь за своей спиной глючные артефакты был страшно, но этот риск как-то поблек на фоне всего остального.
– Ну что, присядем на дорожку, – сказал я, прислоняясь к рабочему столу.
У гнома был русский наставник, поэтому такое заявление не удивило его. Кравай плюхнулся в гостевое кресло и тут же вскочил.
– Нечего рассиживаться, утро скоро. – Гном явно храбрился, пытаясь деловым тоном скрыть свой страх.
И я его вполне понимал.
– Хорошо, пошли спускать с поводка нашу бешеную красавицу.
– Не говори так, – внезапно заворчал гном.
– Я же любя.
У меня и в мыслях не было подшучивать над расчувствовавшимся Краваем. Похоже, у него действительно возникли какие-то чувства к Этне.
Когда мы вошли в спальню, моя напарница по-прежнему была привязана к стулу. Этна была спокойна и собранна. В глазах больше не плескалось отчаяние вперемешку с безумием. На ней по-прежнему был мальчишеский костюм, что в сочетании с распущенными волосами создавало довольно странный образ.
Чуть помедлив на пороге, я начал снимать путы, а затем сделал два быстрых шага назад.
– Как ты?
– Нормально, – односложно ответила девушка, требовательно протягивая руку.
Сомнения еще не покинули меня, но их не хватило, чтобы отказать в прямой просьбе. Девушка быстро спрятала эльфийские «когти» и опоясалась хлыстом.
– Тебе не нужно никуда сходить? – на всякий случай спросил я.
– Нет, – все так же односложно ответила Этна.
Она постоянно была разной, и мне никак не удавалось привыкнуть к этим метаморфозам. В состоянии плаксивой истерии напарница пугала не меньше, чем когда была абсолютно безумной или вот такой – разумной, отрешенной и явно готовой на все. Особенно учитывая, что ей вряд ли больше двадцати лет и половину жизни она просто не помнит.
Молчаливой и напряженной группой мы спустились вниз, где нас дожидались груженные баулами орки.
Я подошел к Лакису и без лишних нежностей ткнул его кулаком в плечо.
– Старик, если все пойдет по плохому сценарию, ты знаешь, что делать. Чтобы через час вас здесь не было. Береги себя и сестру.
– Постараюсь, – рыкающим голосом ответил Лакис, передавая мне похожий на термос огнетушитель. Его каменная маска дала мелкую трещину. – Не подведи меня и выживи.
– Постараюсь, – вернул я улыбку орку и шагнул к Несте.
Да уж, прощание получалось каким-то слишком мрачным.
Неста всхлипнула и сгребла меня в свои медвежьи объятия, которые оказались на удивление нежными.
– Поклянись, что ты вернешься. – Орчанка поцеловала меня в лоб и пригладила когтистой рукой волосы, как ребенку. При нашей разнице в росте по-другому и не получилось бы.
– Мне самому этого хочется.
Неста горестно вздохнула и отпустила меня, сунув в руку маленький мешочек.
– Это ураганные ягоды, но пользуйся ими очень осторожно.
Я с благодарной улыбкой спрятал подарок в карман.
Вымученно улыбнувшись в ответ, орчанка повернулась к гному:
– И ты, бородатый вырх, тоже не смей сдохнуть, иначе домой можешь не возвращаться.
– Я вернусь, – оскалился гном, – даже духом вернусь, чтобы пугать тебя по ночам.
– Иди уже, марук недоделанный, – сквозь слезы улыбнулась орчанка.
У них разница в росте была еще серьезнее, чем у нас, поэтому Неста потрепала всклокоченные волосы гнома. Приласкала, как дворового пса, и реакция у Кравая была
