сочувствия. Ну, еще бы, над этой историей с «мальчиком» вся мастерская по углам хихикает.
— Хорошо, — иронично отозвалась я. Это вам не Дейдрэ с Мартой, тут на кудряшки не пожалуешься.
Хотя работалось-то и правда хорошо. Задания мастер давал если и не всегда интересные, то всегда полезные, охотно отвечал на вопросы по делу, давал необходимые пояснения и даже прощал мелкие шпильки. А в свете того, что некоторые однокашники жаловались, что им на стажировке не камни полировать приходится, а столы мастеров вместо уборщиц, грех было возмущаться и обращать внимание на временами повышенную язвительность и общую обаятельную ядовитость Максимилиана Шантея.
— Ну и замечательно, — отозвался гном, внимательно наблюдая за моими действиями, но стоя чуть в стороне, всем своим видом демонстрируя, что установка на мне, а он тут чуть ли не просто так, погулять вышел.
Итак. По инструкции.
«Разместите на плоской поверхности».
Я положила амулет на подоконник.
«Убедитесь, что в радиусе полутора метров не существует никаких помех действию амулета».
Я бдительно огляделась. В конце концов, надо помнить, где мы находимся, мало ли что за мусор у них тут по углам валяется! А вдруг какая-нибудь мышеловка-артефакт — гений артефактной мысли?! Стоит же у мастера Шантея чудо-урна…
«Прощупайте амулет на предмет изъянов».
Короткий, непродолжительный выброс энергии, недостаточный для того, чтобы задействовать заключенную в амулете силу, иголочками пробежался по линиям, заставил полыхнуть зеленоватым отсветом ониксов и отозвался в ощущениях звонким переливом, похожим на бренчание колокольчиков. Все в порядке, рисунок создан правильно, микротрещин и повреждений нет.
«Активируйте».
На этот раз сила полилась из кончиков пальцев медленной тонкой струйкой. Главные ее накопители и источники — ониксы — начали наливаться глубинным светом, разгораясь все ярче и ярче, пока не засияли ровным, интенсивным светом.
— Отлично, — похвалил старшина. — Хорошо ты с энергией работаешь, уверенно. Давай еще один посмотрю, а дальше ты на втором поставишь, а я на третьем — и угомоним наконец этот зверинец.
Мы зашагали в противоположный конец коридора, мимо двери в общую мастерскую, к окну возле лестницы, откуда согнали метлой сердито ворчащую упитанную фиалку.
И все по новой: распаковать, разместить, прощупать…
Вот только мы не учли коварство и злопамятность местной флоры и фауны.
Я с тонким визгом отдернула руку, когда фиалка шлепнулась на нее сверху, пытаясь обхватить многочисленными мелкими корешками, и от расстройства, что добыча ускользнула, эта многоножка листовая взяла и… сожрала амулет! Распахнула, как можно шире, фиолетовую пасть, проглотила в один присест и довольно встопорщила листья, глядя на нас двумя другими цветками с величайшим удовлетворением.
Мы с мастером МакКинноном в первые мгновения опешили, а затем разом озверевший гном — какая-то зеленая дрянь посмела при мастере-артефакторе покуситься на святое?! — с боевым кличем шлепнул метлой по подоконнику, собираясь расплющить мерзавку в травяную лепешку.
Фиалка рванула в сторону с неожиданной для такого неповоротливого на вид растения прытью и, споро перебирая корешками-ложноножками и балансируя толстенькими круглыми листьями, помчалась вперед по коридору. Старшина кинулся за ней, а я за гномом, бдительно прижимая к груди оставшиеся четыре амулета, чтобы их, пока мы отлавливаем пакостливое растение, еще кто-нибудь не сожрал.
Почуяв погоню, фиалка начала петлять, так что удары метлы всякий раз с громким трескучим хлопком приходились на пустое место. Гном от этого зверел еще больше, а широкая, вполне добродушная физиономия начала равняться цветом с бородой.
В какой-то момент шустрая обжора решительно метнулась в обратную сторону, проскочила между ногами мастера, и вот тут-то метлой уже чуть не схлопотала я. Только чудом успела вжаться в лестницу, когда она просвистела мимо с разворота и едва не переломилась от очередного удара об пол. А в следующее мгновение распахнулась дверь в общую мастерскую…
Фиалка от восторга подпрыгнула на полметра и рванула туда, так что открывший эту дверь мастер успел заметить лишь смазанное зелено-фиолетовое пятно и, поди, едва не поседел, когда следом за этим пятном в его сторону кинулся старшина с перекошенной физиономией и метлой наперевес.
Я обреченно зажмурилась. Ну все. Тушите свет. Ловля шустрой фиалки в общей мастерской однозначно закончится или смертоубийством, или порчей о’тулловского имущества. И, как следствие, смертоубийством.
— И что это у вас тут происходит? — раздался над головой голос мастера Шантея, спускавшегося вниз в сопровождении капитана стражи.
— Фиалку ловим, — честно призналась я.
Следом за этим из мастерской донеслось сдавленное ругательство и очередной звук удара метлой. Судя по продолжившемуся топоту, вновь безуспешного.
Капитана это заявление, очевидно, не заинтересовало, потому что, пожав на прощание руку прима-мастеру, он удалился в лавку, и до меня отчетливо долетело усталое бормотание «дурдом какой-то». Даже возмутиться захотелось! Что значит «какой-то»?! Между прочим, один из лучших дурдомов в городе, а значит, и в королевстве!
А вот мастер Шантей наверх возвращаться не спешил, а вместо этого облокотился рядом на перила, с интересом прислушиваясь к происходящему в мастерской.
