не предприняли, даром что прошла уже почти неделя с тех пор, как мы сюда прибыли. Вампиры словно замерли в ожидании чего-то, и это не нравилось ни мне, ни Оффали, ни ван Ларсу, ни Линнару. Это было этакое затишье перед бурей, которое все больше начинало меня нервировать.
И хотя в итоге все прошло в соответствии с моим планом, для меня это событие оказалось слишком неожиданным. Просто я действительно не рассчитывала в тот день столкнуться с отрядом вампирских дозорных и морально не была готова к подобной встрече. В реальности она оказалась гораздо страшнее, чем я себе представляла.
В то утро я впервые проснулась от того, что мне на лицо попал солнечный луч. Он был неярким, и, как я вскоре убедилась, небо по-прежнему было в облаках, но после стольких хмурых дней и эти просветы были праздником. Совершив очередной обход, маршал удалился на обед, а я направилась к задним воротам. Встрепенувшейся страже сказала, что во время последней прогулки в сторону леса маршал Оффали потерял очень важный амулет и отправил меня на его поиски. Один из стражников, которому на вид было лет сорок пять, сурово сдвинул брови и по-отечески строго сказал мне:
— Только держись подальше от этих кровососов, парень!
Они приоткрыли одну из створок, я легко выскользнула наружу и действительно направилась в лес. Перешагивая через поваленные деревья, я шла по уже знакомой тропке. Вокруг меня был еще даже не лес, а так, подлесок. Деревья стояли разрозненно, слабый солнечный свет пробивался сквозь ветки. На вампиров я не боялась натолкнуться, поскольку в лесу им делать было точно нечего. Дошла до небольшой речки, протекавшей здесь, нашла старый упавший ствол дерева, еще не совсем гнилой, и уселась на него. Вокруг царила тишина, изредка нарушаемая криками каких-то птиц. Прикрыв глаза, я расслабилась и хотела проделать несколько обычных упражнений для расширения своего магического резерва, которым меня учил Мариус. Но сосредоточиться на этом мне не удалось — в голову снова полезли воспоминания о последнем разговоре с Агатой, который все никак не давал мне покоя. Через пять минут я поняла, что позаниматься магией мне так и не удастся, и мысленно вернулась к своему последнему вечеру во дворце.
Это было накануне нашего отъезда. Отец одобрил мой план, вещи были собраны, нужные люди проинформированы, и наутро мы должны были отправиться в Ормонд. Вечером я решила зайти к своей няне попрощаться. Когда я подходила к двери ее комнаты, изнутри до меня донеслись странные завывания. Ничего не понимая, я открыла дверь и обнаружила Агату сидящей на кровати и проливающей горькие слезы. Машинально защитив комнату от подслушивания, я бросилась к этой невысокой пожилой женщине, ставшей моим самым близким другом во всем мире.
— Агата, что с тобой?
Она продолжала рыдать, и мне потребовалось приложить определенные усилия, чтобы разобрать ее ответ:
— Девочка моя… Да как же так можно… Совсем юная, еще толком не пожившая. И вдруг — этим кровососам на съедение!
Это был первый раз, когда кто-то действительно переживал за меня, и сердце внезапно защемило. У меня самой на глаза навернулись слезы, и как можно мягче я сказала:
— Со мной все будет в порядке, обещаю! Ты же знаешь, я живучая… К тому же пойми, Валенсию надо спасти…
Почему-то от моих слов она заревела еще горше.
— Да куда же это годится! — в перерывах между всхлипами выдавила она. — Кого беспокоит эта Валенсия, когда родители собственного ребенка на верную смерть отправляют!
— Агата, перестань, — ласково сказала я. — Ты же знаешь, у отца нет другого выхода, а леди Алина…
Непечатным выражением Агата точно сформулировала, куда может отправиться леди Алина. Услышать подобное от всегда доброжелательной Агаты было сюрпризом, и я удивленно на нее посмотрела.
— Тогда что тебя так удивило? — недоуменно спросила я, и вдруг меня осенило: — Ты говоришь о моей настоящей матери, да?
Она горестно кивнула и начала стирать слезы с опухшего лица.
— И что с ней? — спросила я резче, чем хотела. В животе завязался неприятный узел плохого предчувствия.
Агата всегда избегала разговоров о моей матери, я даже не знала ее имени. Но сейчас няня, видимо, была так расстроена, что ответила, перемежая слова со всхлипываниями:
— Да она… приказала вас… убить, когда… вы родились…
Я застыла, не веря собственным ушам, а Агата продолжала:
— Это я, я спасла вас тогда… и отвезла… к отцу… Думала, вы… хоть здесь… будете в безопасности… Так нет… теперь отец отправляет вас… в самое пекло… У-у-у! — вырвалось у нее простонародное завывание.
— Почему? Агата, почему она это приказала? — тихо и растерянно спросила я, но она не ответила. Просто сидела, раскачиваясь на одном месте и плача. Я поняла, что ответа не добьюсь. Тогда я использовала небольшое снотворное заклинание. Глаза Агаты закрылись, дыхание выровнялось, и она бессильно откинулась на подушки. Словно в каком-то оцепенении я поднялась на ноги, вышла в коридор и тихо прикрыла за собой дверь.
До отъезда мне больше так и не удалось поговорить с ней, и я уехала, не получив ответов на свои вопросы. Пока мы добирались до Ормонда, я раздумывала над тем, как бы мне половчее осуществить свой план, а здесь была так занята тем, чтобы правильно сыграть свою роль, что на мысли об Агате совсем не оставалось времени. Зато сейчас, когда я впервые за все время осталась одна, на меня наконец-то накатила запоздалая волна опустошенности и смятения. Неужели это правда? Неужели моя мать, кем бы она ни была, действительно приказала убить маленького ребенка? Я всегда была уверена, что просто была ей не нужна и поэтому она отослала меня к отцу. Так неужели я оказалась в Дионе только благодаря добросердечной Агате? Неужели мне настолько нет места в этом мире? Я уже привыкла к тому, что моя семья не очень нуждается во мне, но чтобы
