заняться учебой и попутно строить догадки. Правда, ничего дельного мы так и не придумали.
Зима в этом году долго не уступала своих позиций, и даже в середине весны мы продолжали носить на улице теплые плащи и шерстяные перчатки, хотя снег сошел быстро. Зато потом как-то внезапно потеплело, и буквально в течение недели распустились почки и проросла молодая трава.
Еще через месяц мы отпраздновали мой день рождения. Как и в прошлом году, все прошло очень тихо. Одногруппникам я даже не говорила, что мне исполнилось двадцать пять, и в академии меня поздравили только Кейн и Бьянка. Ну и, конечно, ребята при помощи зеркала. Бьянка вручила мне объемный сверток, в котором оказалось сказочной красоты платье — темно-зеленое, с широкими юбкой и рукавами, со шнуровкой по бокам, украшенное серебристой тесьмой. Вместе с ним шел замшевый корсет на несколько оттенков темнее, который полагалось надевать поверх платья. Я влюбилась в новый наряд с первого взгляда. А когда примерила его, Бьянка с помощью бытовой магии помогла мне подогнать свой подарок по фигуре, и, взглянув в зеркало, я даже не узнала себя — так он мне шел. И хотя я понятия не имела, когда представится случай надеть его, все равно оно было великолепно.
Подарок от Кейна был более практичный — друг торжественно вручил мне пару метательных звездочек с бритвенной остроты краями. Сказал, что с метанием ножей у меня в Госфорде проблем не было, а это оружие очень удобно прятать в рукавах и всегда носить с собой. К слову, звездочки, как и мои кинжалы, были явно сделаны на заказ, и их было просто приятно взять в руки.
В начале лета нам предстояло сдавать итоговые экзамены за первый год обучения, но даже эти испытания не казались такими страшными. Нет, чем быстрее приближался конец весны, тем сильнее становилось напряжение из-за Раннулфа. Нервничали не только мы с Кейном, но и магистры — это было заметно на занятиях, когда они срывались из- за мелочей и назначали множество штрафных отработок. За минувшие три месяца никому так и не удалось понять, в чем же заключался план Раннулфа, и от этого настроение у всех преподавателей было препоганое.
Как выяснилось, не зря — за несколько дней до начала лета стало известно о новых двенадцати трупах. На этот раз убитыми снова были темные эльфы, однако место, где прошел ритуал, заставило нас с Кейном усомниться в наших логических способностях, поскольку это произошло не в Аркадии и не в Вереантере. Жертвоприношение провели в Портумне — приграничном городе Селендрии. Ну, приграничный город — это знакомая картина, но почему Селендрия?! Закончились эльфы в человеческих городах?
Боги, какой же логикой руководствуется Раннулф?! И самый главный вопрос — на что он планирует истратить накопленную силу? Тридцать шесть убитых — это огромное количество, и энергии от этого он должен получить очень много… Так что он запланировал? И хватит ли ему полученных сил, или в конце лета стоит ждать следующие двенадцать жертв? Чего же он хочет? Власти? Денег? Признания?
Мести?
Да нет, вряд ли. Семью Раннулфа убили сто лет назад, война давно закончилась, и Магнус Вереантерский мертв. Кому тогда мстить и за что?
На этот раз на уши поставили не только Советы магов. Через несколько дней магистр Лэшел на занятии поделился, что через три недели состоится встреча глав государств, в которых происходили запрещенные ритуалы, в столице Аркадии Оранморе, где помимо королей будут присутствовать еще и Кириан, и архимаги из обоих Советов, и Вортон. Будет решаться вопрос, что же делать дальше. На наш вопрос, почему у магистра такой мрачный вид, Лэшел пояснил:
— Из Оранмора нам сегодня прислали несколько заявок на практикантов, причем среди них преобладают заявки на боевых магов. Нам с магистром Вортоном предстоит вдобавок ко всему решать, кого из наших студентов отправить.
— Нас! — с ходу предложил Ник, даже особо не вдумываясь в слова Лэшела.
Тот только фыркнул, а Луиза уточнила:
— А что в этой практике такого? Зачем на встрече королей и магов нужны практиканты?
— Для солидности, — спокойно пояснил магистр. — У нашего короля есть свой придворный маг, но куда внушительнее было бы расставить по дворцу боевых магов, чтобы продемонстрировать соседям, насколько мы значительны! А поскольку услуги дипломированных магов обошлись бы казне в круглую сумму, гораздо удобнее вызвать во дворец магов, не закончивших академию!
— Так это же получится совершенно безболезненная и легкая практика! — восхитился Олаф, быстро прикинув что-то в уме.
— Конечно, — согласился Лэшел. — Три недели просто сидеть во дворце, ибо никаких действий от вас никто и не ожидает! Вот нам с магистром и надо выбрать тех, кто сможет не опозорить академию. Чтобы уровень знаний был неплохой, и манеры какие-никакие. Вы не подойдете — первокурсников отправлять в столицу как-то несолидно.
Ребята разочарованно вздохнули. Наверняка думают, что королевский дворец — это сплошная сладкая жизнь и множество увлекательных событий. Ошибаетесь! Это такое болото, и надо радоваться, что нас к нему близко не подпустят!
Вечером мы снова собрались втроем в нашей с Бьянкой комнате. Мы с прорицательницей сидели за столом и изучали списки литературы к экзаменам, когда пришел Кейн. Привычно закрыв за собой дверь, он плюхнулся на мою кровать и заложил руки за голову.
— Я узнал наше расписание на ближайшее время, — сообщил он. — Последнюю неделю весны и первую неделю лета мы сдаем экзамены, а затем разъезжаемся на практику. Она у всех разная, но длится где-то три недели. Так что ко второму месяцу лета мы уже освободимся.
Я задумчиво взглянула на него, прекрасно понимая, что он говорит о поездке в Селендрию и поиске Натаниэля Каэйри.
— Надо будет спросить Оттилию и остальных, смогут ли они освободиться на месяц раньше, — решила я. — Надеюсь, Грейсон не будет зверствовать и согласится их отпустить.
Бьянка недоуменно перевела взгляд с Кейна на меня.
— Вы о чем?
