Факел в ночи

До чего же больно было смотреть, как он обманывал меня. Как использовал выпытанные у моего брата сведения, стараясь покорить меня, заставить довериться, полюбить его. В Серре он почти добился своего, подарив мне возможность стать свободной. Но вместо себя я отправила Иззи, а сама сбежала с Элиасом. Весь его тщательно продуманный план развалился.

При этом он вынужден был оставаться под прикрытием среди повстанцев, чтобы осуществить другой свой план, который вынашивал не один месяц: убедить Ополчение убить Императора и поднять восстание книжников.

Два этих события позволили Коменданту начать поголовное истребление моего народа. Такова была месть Князя Тьмы за то, что книжники сотворили с его собратьями много веков назад.

Проклятье.

Сотни мельчайших деталей вдруг обрели смысл: его холодность в нашу первую встречу. То, как хорошо он знал меня, хотя ничего ему не рассказывала. Как умел успокаивать своим голосом. Какая странная стояла погода, когда мы с Элиасом уехали из Серры. Как перестала на нас нападать всякая нечисть, едва они с Иззи примкнули к нам.

Нет, нет, лживое чудовище…

Едва передо мной сложилась вся картина, как я почувствовала то, чем были пронизаны все воспоминания, и это потрясло меня до глубины души. Острое безграничное сожаление, которое он пытался скрыть и которое неистово бурлило и клокотало в нем, словно штормовое море. Я видела свое лицо и лицо Лиз. Видела девочку с каштановыми косичками, в древнем ожерелье. Видела улыбающегося горбатого маринца, сжимавшего трость с серебряным набалдашником.

Эти образы, словно призраки, населяли его разум, преследовали, не давая покоя. Вот что я видела. Князь Тьмы находился в плену призраков прошлого.

Поняв до конца, кем является это существо, я задохнулась. Он тут же изгнал меня из своего разума и, вырвавшись из моих рук, отшвырнул прочь. Я отлетела футов на десять и, ударившись о дерево, упала на землю.

Мой браслет ярко вспыхнул на темном запястье. Тусклое, почерневшее серебро, каким я его обычно видела, сейчас сияло, словно звезда.

– Что ты такое, черт возьми? – зашипел он, и мне сразу вспомнился ифрит, который говорил то же самое. «Спрашиваешь, что я такое, а сама-то ты что?»

Подуло холодным, колючим ветром, и Князь Тьмы, подхваченный его порывом, стал подниматься в ночное небо, не сводя с меня глаз, в которых читалась враждебность и любопытство. Затем ветер со свистом умчался прочь, унося его с собой.

В небе воцарилось спокойствие. Погрузился в тишину и зимний лес. Лишь мое сердце колотилось неистово, будто гремел барабан меченосцев. Я закрыла глаза, затем открыла, надеясь, что этот ночной кошмар рассеется. Невольно потянулась рукой к браслету, ища поддержку, которую он давал, напоминая, кто я и что я.

Но браслета не было. Я осталась одна.

Часть IV Сломленная

46: Элиас

– Ты все ближе, Элиас.

Когда я очнулся в Месте Ожидания, Шэва смотрела на меня. Я столь отчетливо и ясно видел и ее, и небо, и деревья, что казалось – реальность и мир живых, наоборот, всего лишь сон. Я стал с любопытством озираться. Прежде я всегда просыпался среди могучих деревьев Леса Забвения. Но сейчас стоял на вершине скалы, откуда открывался вид на лесную чащу. Внизу вздымались воды Реки Забвения, переливаясь синим и белым под ярким зимним небом.

– Яд почти добрался до твоего сердца, – сказала Шэва.

Смерть настанет совсем скоро.

– Еще нет, – выдавил я онемевшими губами, отгоняя подступивший страх. – Мне надо тебя кое о чем спросить. Прошу, Шэва, выслушай меня. – Соберись, Элиас. Покажи ей, как это важно. – Потому что если я умру, не успев подготовиться к смерти, то буду вечно слоняться среди этих проклятых деревьев. Ты никогда от меня не избавишься.

– Хорошо, – согласилась она. – Спрашивай.

Я обдумал слова Надзирателя. «Потому что ты спросил, кто это, – сказал он, – а не что».

Выходит, Надзиратель подчинялся не человеку, а, видимо, какой-то нечисти. Однако я не мог представить, чтобы призрак или ифрит имели над ним власть. Такие слабые существа не могли одержать над ним верх в поединке разумов, а он плевать хотел на тех, кто уступает ему в интеллекте.

Но ведь призраки и ифриты не единственные мистические существа.

– Зачем Князю Тьмы интересоваться семнадцатилетней девушкой, которая направляется в Кауф, чтобы вызволить своего брата?

Краска тотчас схлынула с лица Ловца Душ. Ее рука, свисавшая вдоль тела, беспокойно затрепетала, как будто искала, за что можно удержаться, но не находила.

– Почему ты спрашиваешь об этом?

– Просто ответь.

– Потому что… потому что у нее есть то, что ему нужно, – выдавила она, – но он не знает этого наверняка. Много лет эта вещь была спрятана. И он бездействовал.

– Не так уж и бездействовал, как тебе хотелось бы. Он спелся с моей матерью, – сообщил я, – и с Надзирателем. Старик передавал сведения о Лайе одному парню, который шел вместе с нами. Повстанцу-книжнику.

Испуганно расширив глаза, Шэва шагнула вперед и протянула мне руки.