Никола осмотрел мои пальцы и подозвал понятых.
— Прошу обратить внимание. Ногти не имеют следов лака. Вы их не красите?
— А смысл? Уборка квартиры убивает маникюр за десять минут. Кутикулу обработала, ногти подпилила — и достаточно.
— Значит, нет?
— Нет.
— Тогда, понятые, прошу обратить ваше внимание на эти красные полосы около ручки сейфа. Перед вами следы лака для ногтей. Нанесены недавно, поскольку находятся поверх отпечатков пальцев. Оставить их мог только вор. Есть у вас леди с красным маникюром?
Я кивнула.
— Тогда проводите меня к ней.
Мы всей толпой прошли в кабинет декана. Марта была на месте. Нашему появлению она не обрадовалась.
— Леди, добрый день, — Никола поклонился и взял руку Марты, протянутую для поцелуя. — Какой у вас замечательный маникюр. Понятые, попрошу обратить внимание на его цвет.
— А что с ним не так?
— Все отлично! Позвольте, я сделаю пару отпечатков? Хотя по закону мне ваше разрешение не требуется. Это я так, из вежливости. Не каждый день с такой красавицей общаешься.
Заговаривая Марте зубы, он снял отпечатки ее пальцев. У нас с графом их сняли заранее. А через десять минут работы с лупой Никола установил, что ее отпечатки есть на сейфе.
— Это ничего не доказывает! Я подменяла Ладу, когда она была в тюрьме!
— Да, только я после возвращения весь кабинет отмывала со спиртом. Сейф невысокий, мало ли, что на нем делали.
Никола демонстративно достал кандалы.
— По закону я уже имею право вас задержать. Что-то участились аресты секретарш в этой Академии, прямо поветрие какое-то, — наигранно сокрушался он.
Тут решил внести свою лепту граф:
— А похищение документов можно расценивать как саботаж и шпионаж.
Марта заметно побледнела.
— Где документы?
Девушка со слезами на глазах кивнула в сторону окна. На подоконнике стояла хрустальная пепельница с горкой пепла. Никола внимательно изучил ее.
— Есть клок бумаги, экспертам хватит. Обработают его из пульверизатора глицериновым раствором и смогут прочитать. А вы, девушка, поедете со мной.
Когда все разошлись, граф тоже засобирался.
— Ты в тюрьму? Работаешь по старой схеме?
— Нет. Домой. Стану я из-за потаскушки портить легенду о сумасброде — главе попечительского совета. Зато теперь у меня есть повод уволить Марту. Хоть что-то хорошее за день.
После ухода Джонатана и я отправилась домой. Каково же было мое удивление, когда я обнаружила у своей двери ловца с очередным букетом лилий.
— Занятный у тебя декор. Соседи не жалуются?
— И тебе добрый день, — флиртовать с ним настроения у меня не было. — Чем обязана?
Родерик улыбнулся.
— Птичка на хвосте принесла, что ты лишилась букета. Решил исправить эту несправедливость.
— А птичка не принесла весточку, что мне из-за этого букета весь стол соплями закапали?
Видит бог, я старалась быть вежливой, но денек сегодня выдался не из легких. Единственное, чего я хотела, так это лечь и полежать. Но мужчина специально встал так, чтобы я не могла пройти.
— Ну, извини! Я надеялся, что он поступит проще и сам уйдет подальше от аллергенов.
— Так ты специально лилии прислал?
— Да. Надеялся, пока нет начальства, украсть тебя на пару часиков.
— Откуда про цветы узнал? — хмуро поинтересовалась я.
— Опросил любовниц.
Надо же, не поленился, информацию разыскал.
— Ладюнчик, ну не злись, — он приобнял меня за талию.
Ладюнчик?! Куда руки потянул? Все, это было последней каплей! Пусть думает что хочет: что у меня ПМС, обострение психической болезни или внезапно возникшая стервозность, — плевать.
Когда он протянул мне цветы, я перехватила их поудобнее и хлестнула его по лицу. Он растерялся, я оттолкнула его и вставила ключ в замок, но опять почувствовала его
