Театр абсурда достиг кульминации. Вопль был уж совсем отчаянным. И что мы кричим? Я приложила ухо к двери, а спустя минуту чуть не сползла по стенке от хохота. Димитрий ржал рядом.
— Тише. Из-за вас плохо слышно.
Дверь, конечно, приглушала децибелы, но слышно было отчетливо:
— Ну зачем вам меч, украшенный самоцветами? Я понимаю, если бы вы были мужчиной. Меч для них — это, можно сказать, символ их достоинства, поэтому они и украшают его всякими дорогими побрякушками. Ходить без штанов и демонстрировать себя во всей красе они не могут. А вот размахивать мечом налево-направо — пожалуйста! Но вы-то девушка! Или папа хотел мальчика? Он гладил вашу маму по животу и спрашивал: «Кирюша, как ты там?» А когда вы родились, дарил вам мальчиковые конструкторы? Отсюда ваша нездоровая страсть к фаллическим символам?
Истерика у меня нарастала. Я как раз у Эверо видела коллекцию шпаг. Это что, символы всех мужчин рода на стенке висят? Но тут голос из-за двери начал разносить еще один любимый атрибут попаданок — бронебикини. Про реакцию металла на жару, холод и влажность я знала. Но про еще одно неудобство от ношения кольчуги на интимных местах я и не догадывалась. А откуда психолог знает?
У меня зародилась идея.
— Куда собралась? — нагнал меня на повороте мужчина.
— В театральный кружок, — смысла скрывать я не видела.
— Что вы там забыли?
— Будете смеяться, кольчужные трусы.
— Интересные у вас спектакли, — пробормотал себе под нос ловец.
— Ага, — разыскивая дверь в костюмерную, пробормотала я. — Житие пресвятой Иланы, советую. Лечит расстройства сна и помогает тренировать меткость при закидывании актеров гнилыми овощами.
Театральный кружок был еще одной провальной инициативой Караля. Мало того, что студентов туда записывали силой, что не могло не повлиять на качество их игры, так еще и все постановки проходили строгую цензуру Аугуста. А уж он отрывался по полной. Поцелуй на сцене? Распутство! Драка? Позор! Убийство? Богиня покарает вас! В итоге репертуар у театра был, мягко скажем, стремный. Житие святых и великих правителей. Поэтому кроме родителей на спектакли никто не ходил, приходилось сгонять зрителей в принудительном порядке. Я давно предлагала Каралю приравнять посещение студенческого театра к отработке наказаний. Было у меня ощущение, что дисциплина тогда будет железная. Единственное, к чему не было претензий, так это к реквизиту. Если была возможность сделать настоящий кубок вместо бутафорского, его делали настоящим. Денег на это не жалели. Любая попытка урезать бюджет каралась истерикой Аугуста на тему «вы убиваете единственный способ насадить в душах студентов свет богини». Ректор скрипел зубами и подписывал чеки. Надеюсь, что фавор пресветлого при дворе закончится с приходом к власти регента. Давно пора гнать настоятеля из Академии, уж больно много он на себя берет.
Полки ломились от реквизита. А вот и кольчужные трусы. Сдвинула я их с трудом, а на весу и вовсе не удержала, уронив с жутким грохотом. Хорошо хоть, ногу убрать успела. Эх, заранее сочувствую девочке, поскольку я не просто заставлю ее их надеть, так еще и физическими упражнениями обеспечу.
Димитрий без труда поднял предмет интимного туалета и, взвесив его в руке, присвистнул.
— Я, конечно, прогуливал иногда «Законы мироздания», но что-то не помню в «Житие Иланы» одежды подобного фасона.
— А, не бери в голову, современное прочтение, — запирая дверь, сказала я. — Она ведь отказалась от свадьбы с королем ради уединенной жизни вдали от мирской суеты в самом дальнем и изолированном храме страны.
— Ну да.
— Аугуст посчитал это неправдоподобным и слегка изменил финал. Там девушка, чтобы избежать соблазна, надевает на себя пояс верности, запирает и выкидывает ключ в море.
— Ага, и весь остаток жизни ковыряет замок вилкой, поскольку выясняется, что трусы ржавеют и не растягиваются.
— Вот на это я и надеюсь.
— Я знал, что вы садистка.
— Стараюсь.
Ситуация у психолога не изменилась, разве что мозгоправ охрип. Надо спасать. Своими силами он не справится, придется терпеть эту девицу до конца ремонта. Я постучалась и, дождавшись, когда щелкнет запирающее заклинание, ввалилась в кабинет. Похоже, психологу скоро потребуется психиатр. Галстук ослаблен, волосы дыбом, в глазах такое отчаяние, будто он объяснял клинической блондинке теорию струн.
Голосом, полным надежды, я обратилась к нему:
— Надеюсь, избранная здорова?
По взгляду мужчины было ясно, что избранная-то здорова, а вот в моем психическом здоровье он начинает сомневаться. Ну кто знал, что он не справится и мне придется импровизировать?
— Я принесла одежду, которая более подходит ее статусу.
И выставила напоказ кольчужное великолепие! Психолог подавился воздухом, распахнул дверцы шкафа, и нашим взорам предстала целая галерея бутылок. А ничего у него
