от нее отдохнуть и щегольнуть нарядами. Вот и старались, как могли, раз уж я получил пропуск на всю ораву. Парни оказались куда более хладнокровными и битый час помогали мне выбирать все необходимое для декораций и костюмов. Каждый таскал по несколько тюков, но никто не жаловался. Я еще раз сверил список. Можно было возвращаться в академию, только ребятам явно хотелось погулять. Поэтому я приплатил знакомой подавальщице, оставил наши покупки под ее присмотром и разрешил студентам побродить по городу.
Мне тоже хотелось отдохнуть, и я углубился подальше от шумных торговых палаток. Мне нравилось просто бродить по городу, слушать, как переговариваются случайные прохожие, и быть собой. Последнее время мне сильно не хватало этой возможности. В мантии было жарко. Я снял ее и нес в руках. Что ж, Аланел, пользуйся редкой минутой одиночества.
– Ал, дружище! – От звука знакомого голоса у меня в груди что-то оборвалось. Бежать? Куда? Улица вела только в одном направлении, а за спиной раздавались торопливые шаги того, кого я предпочел бы век не видеть. Но пришлось обернуться и нацепить на лицо улыбку.
– Здравствуй, Альбертинад.
Кроун. Собственной персоной. Немного похудевший с нашей последней встречи. Заросший щетиной и слегка в подпитии.
Как он меня узнал? Мы же виделись всего раз. Но признал же я его. Что ж, теперь никуда не спрячешься. Главное – чтобы никто не видел нас и не слышал.
– Какими судьбами, бродяга? – хлопнул он меня по плечу.
– Проездом, друг. Проездом, – изобразил я бурную радость. – А ты? Отдыхаешь от работы? Помнится, ты собирался в Кардем на некий таинственный пост.
– Э, нет, – помрачнел Кроун. – Идем выпьем. Расскажу, как я докатился до жизни такой.
– Хорошо, – постарался увести его подальше от трактира «Три гуся», где хранился наш скарб, но Кроун направился прямиком туда. Тьма его раздери!
Мы вошли в большой зал. Единственное, что мне удалось, – увлечь Кроуна за самый дальний стол, скрытый в тени от назойливых взглядов. К нам подошла Лайза.
– Эй, красотка, подай-ка нам пива и колбасок, – загоготал Кроун. – Праздную встречу со старым другом.
Я бы не назвал нас друзьями. Ни старыми, ни новыми. Но Альбертинада это не смущало. Он залпом осушил бокал с пивом, послал Лайзу за добавкой и подпер щеку кулаком.
– Ох, милейший Аланел, знал бы ты, что за оказия со мною приключилась, – протянул он. – Помнишь нашу славную пирушку в Ливанделе?
– Конечно. Такое разве забудешь? – искренне ответил я.
– А я вот забыл. Почти все, веришь? Сидели мы с тобой, выпивали. Я рассказывал тебе о работенке в Кардеме. А потом бац – лежу себе в кустах, а какая-то истеричная девица скачет по мне и кричит: «Где он, паршивец? Где?» Двинул ей в ухо, та мне лицо расцарапала. Два дня на лекаря потратил. Ну, думаю, привел лицо в порядок – надо ехать в академию. Я же профессор, Аланел. Хоть по мне и не скажешь. Неблагодарная работа, мерзкая, зато платят хорошо. Бац – а вещичек моих нет. Кучер уверяет, что лично отвез меня в Кардем. Приехал сюда, расспрашиваю людей. Говорят, нет никакой академии. Представляешь? Я написал своему покровителю, Густаву эр Данилону. Великий ум, светлая голова. А он ответил, мол, «место у груди богини пусто не бывает». Представляешь? И остался я без кронных, друг мой Ал. Вот, осел здесь, работаю в лавке ювелира, зачаровываю амулеты, талисманы. Тоска.
Кроун хлюпнул носом и осушил второй бокал. Мне стало его жаль. Если бы не я, работал бы он в академии – и горя не знал. Но признаться в этом? Ни за что.
– Может, тебе денег занять? – спросил у горемыки.
– Не надо, я не бедствую. Ювелир хорошо платит. Да и клиенты время от времени подворачиваются. Эй, Лайза! Повтори!
