части.
Николай неуклюже спрыгнул со стола.
Увидев его, Лена зашлась в истошном крике, протягивая к брату руки.
– Почему… у нее бинты на руке? – процедил Коля.
– Она поцарапалась. Угомонись, с ней все в порядке.
– Я так не думаю.
– А тебе не надо думать! Лучше делай свою работу! – зашипел старик. – Не отвлекайся, мальчик!
Наверху раздался громкий стук, и одна доска с хрустом прогнулась вниз. Из образовавшейся щели упало несколько темных вязких капель.
Тем временем Света, накренившись влево, не удержалась и вместе со стулом упала на пол.
Николай поднял с пола балку. Держа ее наперевес, он медленно двинулся к старику.
– У твоей… сестрички в ушке… точно такой же экземпляр, – едва слышно промолвил Корнеев. – Точно такой же был тридцать лет назад на Рите… Значит, они еще остались… Говорят, много лет назад… тут разбился военный вертолет, перевозящий капсулы с бактериологическим оружием… Химикаты впитались в землю… Вероятно, произошло заражение микроорганизмов… И клещи не стали исключением… – Он погладил девочку по влажной от пота голове и с восхищением проговорил, осторожно касаясь пальцем клеща, присосавшегося к коже ребенка: – Вот, глядите, какой он хороший. Блестящий… Почти как жемчужинка… Он уникален. И он мне нужен. Потому что…
На чердаке снова загрохотало, затем послышались сильные удары. Существо, словно очнувшееся от спячки, скребло и царапало доски, пытаясь во что бы то ни стало выбраться наружу.
– Коля! – визжала вне себя от ужаса Лена. – Коля, забери меня!! Пустите меня!!!
– Помогите моей невесте, – прошелестел старик, – и я вас всех отпущу. Как только она окажется здесь, я посажу ее на цепь. И мы уйдем. Вы только поможете загрузить
– Нет! – выкрикнула Света. Барахтаясь на полу, ей удалось подняться на колени.
Последовавший за этим удар был такой силы, что проломил еще одну доску. Отколовшийся кусок повис в воздухе. Вниз упало несколько веток и клочок травы.
Борис пригнулся, как от удара, спрыгнул со стола вниз и, сжимая в трясущихся руках топор, двинулся к Павлу Сергеевичу.
– Вы не закончили работу! – сверкнул глазами старик.
– В задницу твою работу! – закричал в исступлении Боря. Его лицо дергалось, как в припадке.
– Тогда я убью девчонку.
Борис засмеялся скрипучим смехом. Со стороны этот смех смахивал на кашель умирающего:
– Убивай. Это не моя сестра.
– Хороший же у тебя друг, – повернулся Корнеев к Николаю.
– Веди меня к моему отцу! – зарычал Борис, брызгая слюной. – Веди, или я размозжу тебе башку!
– Твой отец мертв, – мягко сказал старик и снова посмотрел на Николая, застывшего от него в двух шагах: – И твой тоже.
– Ты врешь, старый урод!! – завопил Боря, окончательно теряя рассудок. – Врешь, врешь!!!
– Оставайся на месте, – приказал Павел Сергеевич, но ослепленный ненавистью парень едва ли слышал его. Он замахнулся топором, намереваясь обрушить его на череп старика, обрамленный седыми волосами.
Корнеев среагировал мгновенно. Вскинув руку с пистолетом, он выстрелил, практически не целясь. Пуля вошла в грудь юноши, прошив сердце и отбросив его назад к столу. Борис умер мгновенно, с застывшей на окровавленном лице злобной гримасой, едва ли осознав происшедшее.
– Ты… ты… что? Ты убил его? Боря?.. – заторможенно пробубнил Николай. – Борец, ты что?!
Он выглядел опустошенным и растерянным, словно напрочь перестал соображать, и тупо переводил взгляд с сестры на застывший в нелепой позе труп Бориса, а затем на Светлану, которая, всхлипывая, пыталась безуспешно подняться на ноги вместе с привязанным стулом.
– У тебя хреновый друг, – негромко заметил старик. – Он сам выпросил смерть.
– Отдай сестру! – прохрипел Николай.
– Нет, – разлепил потрескавшиеся губы Корнеев. Он пощекотал подбородок безудержно плачущей Лены. – Руби потолок. Моей Рите слишком тесно и неудобно. Помоги ей выбраться.
– Я не могу. У меня… дрожат руки. Я устал.
Что-то надломилось внутри юноши, его плечи безвольно поникли, из воспаленных глаз потекли слезы.
– Ты же мужчина. Давай!
– Ты убьешь Лену, – прошептал Николай, вытирая слезы. – Я не верю тебе.
Еще одна доска хрустнула, и на стол посыпалась труха.
– Не убью, – пообещал старик и, улыбнувшись, добавил: – Мне в общем-то от твоей сестры нужно только ухо. Всего лишь масенькое ушко, в котором поселился мой дружок. Моя маленькая, надувшаяся от крови жемчужинка. Или ты еще ни черта не понял?
