время и не место для колкостей и шуточек. Если очень неймется, то можешь подергать Павлика за уши.
– Это неинтересно. – Марика вздохнула. – Это я уже делала.
– Я сказал – ты услышала, – бросил я. – Тут мы не дома. Даже странно, что именно тебе мне приходится объяснять прописные истины. Сразу предупреждаю – если будешь шалить, то сядешь под замок в том доме, который для себя снял Оружейник.
– А он снял для себя дом? – заинтересовался Ювелир.
– Наверняка, – усмехнулся я. – Или ты думаешь, что наш Лев Антонович на улице спать будет?
Про жилищные условия я у Щура не спросил, забыл, но, зная Оружейника, можно было не сомневаться, что дела обстоят именно так.
– И вообще, сказанное Марике всех касается. – Я обвел глазами своих людей. – Вести себя надлежащим образом, понятно? Нам проблемы не нужны, нам с ними сотрудничать, надеюсь, долго и плодотворно. У них тут вон, спарки есть, а я за спарку… Ну, не удавлюсь, но готов на многое.
– Злой ты стал, Стас, – загрустила Марика. – И корыстолюбивый. Хотя ты и раньше жадноват был.
– Просто тогда это не так в глаза бросалось, – кивнул я.
– Правильно Сват все говорит, – поджала губы Настя, и Фрэн согласно кивнула. – Ты, Мар, в любой бочке затычка. Сват, оставь ее здесь, от греха.
– Фу-фу-фу! – Марика тоже покинула лодку. – Какие грязные мыслишки! Такая маленькая – и такая злая.
– Цыц обе! – рявкнул я на спорщиц, а после оглядел своих людей, которые один за другим сходили на сушу и с удовольствием разминали ноги. – Так. Мачту убрать, плавсредства привязать, автоматы – на плот. Не хочу я их никому сдавать на ответственное хранение, так что здесь будет сменный пост. Первыми дежурят Флай и Амиго. Флай – старший. Не спать, понятно? Вечером сменим, если сегодня груз к Оружейнику не перетащим. А может, на все время пребывания тут пост будет, не ровен час угонят лодки, как домой добираться будем? Грэй этот, конечно, меня почти убедил, что тут не воруют, но… Верю-верю всякому зверю, а ему, ежу, – погожу.
– Правильно, – одобрил Одессит. – Ну да, этот франт сказал, мол, не волнуйтесь, но мало ли… Так он и потом руками разведет, да еще и промямлит что-то вроде: «Все бывает в первый раз». Но нам-то от этого легче не станет.
– Подальше положишь – поближе возьмешь, – подытожила Фира.
Оружие составили в пирамидки, около которых разместились крайне недовольные моим решением бойцы. Их можно было понять: всем хочется глянуть на город, но я ведь не могу вместо уже обстрелянных людей оставить тут кого-то из «волчат» или, того хлеще, назначить следить за имуществом девушек. Ну и потом – мы сюда не на один день приехали, так что все успеют увидеть и потрогать. Хотя нет, лучше только увидеть. А ну как за «потрогать» платить придется?
– Веди, – сказал я Щуру, когда здесь мы с делами разобрались.
– Кабы знать куда, – почесал затылок тот. – Мы в прошлый раз не на этой пристани были, а на внешней.
– Это твои проблемы, – мягко сказала Настя. – Ты всю дорогу как комар над ухом звенел о том, что тут все знаешь, – вот и давай, доставь нас к Оружейнику.
– Нам туда. – Щур ткнул пальцем в сторону арки, про которую чуть раньше я спрашивал у Грэя.
– Кто бы мог подумать? – покачал головой Одессит. – В жизни бы не догадался.
К моему великому удивлению, это оказалось не здание вокзального типа, чего я от него, признаться, ожидал. Это была именно арка с небольшим тоннельчиком внутри, выводящая на не слишком широкую улочку с булыжной мостовой.
– Похоже на Барселону, – заметила Фрэн.
– Или на Прагу, – усмехнулась Марика. – Или на Краков. Проще говоря, на любой старый город, построенный в Средневековье. Готический стиль. Кстати, мне он всегда нравился, хоть какая-то стабильность.
Улочка была не очень людной, причем во всех смыслах. То есть и прохожих встретилось не так уж много, да и не все из них оказались людьми. Мы увидели гнома, потом мимо прошел некто с синей кожей и тремя руками. Окончательно нас добил восьминогий паук с человеческим лицом.
– Кунсткамера, – пробормотал Стакс, «волчонок» из перспективных, которого мне буквально навязал Жека. Подозреваю, что он дал ему задание прикрывать, если что, Марику. Не думаю, что парня это порадовало, но в город съездить хотелось всем, и по этой причине он согласился. На ночевках он пару раз описывал вокруг меня круги, хотел о чем-то поговорить, но стеснялся. Думаю, как раз об этом.
– Не таращьтесь вы так на них, – попросила ребят Милена. – Неудобно же!
– Легко тебе говорить! – Ранго, один из «волков», проводил взглядом стройную девушку с огромной грудью. – А нам каково, представь, когда тут такое!
Не знаю, до чего бы мы договорились, но тут улица кончилась, перейдя в огромную площадь, на которой яблоку негде было упасть из-за толп людей, нагромождения лотков, павильонов, лавок и всего такого прочего. В ее центре, далеко от нас, был выстроен огромный помост, на котором стояли люди, чуть левее виднелось красивое здание в восточном стиле. Шум, который мы заслышали, еще когда шли улице, превратился в многоголосый гул, носа коснулась сложная гамма запахов, в которой смешались восточные специи, благовония, дым от десятков и сотен мангалов и кухонь и даже вроде пот, которому здесь и взяться-то неоткуда.
Откуда столько людей? Их же здесь… Тысячи!
– Восточная оконечность рынка! – обрадованно заорал Щур. – Я знаю, куда дальше идти.
Он шустро припустил по краю площади, мы поспешили за ним.
Не знаю, какова протяженность этого рынка и откуда здесь взялось столько покупателей и продавцов, но мы и половины его по окружности не обошли, хотя двигались быстро и долго.
