– Бить могу, – отозвался Карл. – Кости могу переломать, но ору будет! И звук очень противный. Эраст?
– Я вообще с этой стороной жизни не сталкивался, – пожал плечами я. – Ни так, ни, хвала богам, этак. Так что ничем помочь не могу. Подержать могу. Флик?
– Да тьфу на вас! – не выдержала Фриша, которая молча сидела у тела Ромула. – Развели тут. Слышь, вольный человек.
– Чего? – раздвинул губы в улыбке разбойник.
– Того, – хлестнула по ним ладонью Фриша. – Ты слышал, кто мы есть?
– Подмастерья мага, – уже без улыбки ответил тот.
– Подмастерья! – подняла указательный палец она. – То есть мы уже чего-то умеем. Силы у нас маловато, но это у каждого по отдельности, а если мы ее объединим, то на тебя хватит. Мучать тебя? Да зачем, сдалось нам оно, дерьмом твоим дышать. Это они не умеют, негде им было такому учиться. А я выросла на улице, все видела, все умею. Я из тебя, здорового мужика, если понадобиться, обрубок с глазами сделаю, понятно? Но не стану – это долго и противно. Я поступлю по-другому, если ты молчать будешь. Я тебе глотку вспорю, дам твоей душе уйти, а потом верну ее в мертвое тело. Ты будешь все понимать, ты останешься собой – но в мертвом теле, которое будет гнить и разлагаться. Его будут жрать черви – а ты все еще будешь внутри него и никуда не денешься. Потом плоть слезет и останется скелет – и ты будешь при нем. Это смерть, растянутая на века, понял? Пока последняя крупица последней кости не станет песком, ты будешь там, где мы тебя закопаем. А мы тебя так закопаем, что никто никогда не найдет.
Что там разбойника – меня самого проняло, прямо дрожь по телу прошла.
– Затратное дело, – задумчиво сказала Аманда. – Но, если все силой с ней поделимся, получится.
– Я только «за», – отозвался Флик, рассматривающий свою добычу, которую выгрузил на какую-то тряпицу. – Благое дело.
– Жуть какая. – Флоренс зябко обняла себя за плечи. – Но на меня рассчитывай.
– Что вы хотите знать? – глухо спросил разбойник. Зацепило его – и неслабо. Оно и понятно – смерть что, ерунда по сравнению с таким-то посмертием.
– Почему вы хотели убить именно его? – Аманда опередила Гарольда, ткнув в его сторону пальцем. – И не говори, что это не так.
– Да так, так. – Разбойник поерзал на земле. – Неделю назад к Гансу прибыл какой-то его знакомец, мне ребята про это рассказали потом, меня самого в лагере не было. Они сидели у него в шатре и о чем-то минут двадцать говорили. Потом этот человек быстро из лагеря убрался, а Ганс собрал своих ближников и сказал, что вскорости по одной из трех дорог, ведущих к Королевствам, проследует группа всадников. И вас всех описал, причем очень точно, сейчас я это сам вижу. И что надо ее перебить, желательно всю. Но если не выйдет всю, то хотя бы ее вожака, вот этого, светловолосого. И еще двоих благородных – девку с короткой стрижкой и парня среднего роста, тоже белявого. Вон того, наверное.
И он кивком показал на меня.
О как. И про меня не забыли.
– Как он выглядел? – Гарольд присел около разбойника на корточки и потряс его за грудки. – Гость этот как выглядел?
– Да не знаю я! – заорал бандит. – Не знаю! Не было меня в лагере! Все, что знал, рассказал.
– А что, наш друг правда сына Ганса прибил? – хмуро спросила Аманда.
– Единственного! – с ноткой злорадства подтвердил разбойник. – Редриком его звали. Ох, Ганс это так не спустит. Хотя сопляк сам виноват, мы ведь вас случайно заметили, эта дорога не значилась среди тех трех, что Ганс назвал, представляете? Прав ваш вожак, вас на ней никто и не ждал, мы там по другому поводу оказались. Купчину мы там одного поджидали, он всегда по этой дороге ездит, и охраны с ним – всего два человека, так на кой огород с падающими деревьями и всем таким городить? А вас у мостов ждали, там бы вы точно не ушли, там по десятку арбалетчиков и дюжине лучших бойцов в засаде сидели. А вы тут отчего-то оказались. Ну, у Редрика и взыграло ретивое, захотел он ваши головы папке показать: мол, он тоже чего-то стоит. Говорил ему Жиротряс – не лезь, пусть едут, это не селяне, а у нас всего три арбалета, посекут нас. По его и вышло – и Редрика вы прибили, и остальных всех тоже. Кроме Жиротряса, я видел, как он в лес утек, так что Хромой все узнает. И мой вам прощальный совет – не суйтесь больше в леса, те, что в герцогствах, вам из них не выбраться никогда.
– Весело, – почесал затылок я.
Вот только этого нам и не хватало.
– Ты обещал, – требовательно обратился бандит к Гарольду.
– Погоди малость, – сурово ответил ему Монброн и подошел к разверстой могиле. – Жакоб, все уже. Зачем так глубоко?
– Нормально, – проворчал Жакоб, выбрасывая из могилы лопату и вылезая сам. – Вот этого еле присыплем, а Ромула – как положено.
Вскоре Ромул обрел свой последний приют, и тогда Гарольд сдержал свое слово – коротким движением перерезал разбойнику горло прямо над холмиком могильной земли.
– Мы будем помнить о тебе, – коротко сказал он и оттащил труп в сторону. – Мы все придем туда, куда ты ушел, просто ты стал первым.
– Мы будем помнить, – нестройно сказали мы ритуальную фразу.
– Жакоб, зароешь? – Гарольд показал на труп разбойника. – Если не сложно.
– Хорошая земля, – пробасил тот. – Копать – одно удовольствие. Как пух.
– Слушай, Фриша, – Флоренс подошла к сидевшей у могилы друга простолюдинке, – а ты правда сделала бы то, что ему обещала? Ну, вон тому, которого Жакоб закапывает?
– Если бы умела такое – сделала бы, – подтвердила Фриша. – А так – только пообещала сделать.
