По ощущениям – что-то около тридцати восьми.
– Так, сегодня ты никуда не идешь, лежишь и лечишься. Завтра тоже. Послезавтра – не знаю, это уж как Боткин скажет, он сейчас придет.
– А как же…
– Никак. Ты что, хочешь свалиться прямо перед свадьбой? Нет? Значит, лежи и не вставай.
Николай послушался. Он действительно так и не вставал все три дня. До самой смерти.
Боткин сразу определил у него пневмонию, а на следующий день заявил, что она осложнена чахоткой. Которую, скорее всего, его величество получил давно, но после ушиба спины во время катастрофы ее развитие резко ускорилось. В это время каждая из названных болезней была очень опасна, а вместе они означали однозначный смертный приговор.
Мы с Маргаритой были рядом с братом до самого конца. Его императорское величество Николай Второй почил в бозе двадцать первого октября тысяча восемьсот девяностого года, процарствовав всего два с небольшим месяца и не успев ни короноваться, ни даже жениться. Получается, что в этой истории туберкулез подхватил не Георгий, который здоров как бык, собака. А Николай.
На похоронах смогла присутствовать маман – ее несли на носилках с крышей – вот уж не знаю, как они называются. Разговаривать со мной она не рвалась, я тем более. Она вообще не выдержала до конца церемонии, потеряв сознание.
Я выдержал.
Только вечером, уже у себя, наконец-то осознал, что все, к чему я готовился с детских лет своей здешней жизни, пошло прахом. Николай лежит в Петропавловской крепости, а я – император. Пока еще живой, но может оказаться, что это не очень надолго. Потому как почти для всего ближайшего окружения Георгий является гораздо более желанной кандидатурой, нежели я.
Маман меня, пожалуй, уже откровенно ненавидит. А с Жоржи у них все прекрасно. Все дяди сильно подозревают, кто настраивал против них Николая, и знают, что Георгий ни с кем из них спорить не будет. Да уж, в такой ситуации ни одна страховая компания меня не возьмет в клиенты. Сбежать, что ли, пока не прибили? Сначала в Штаты, там наложить лапу на свою часть золотых денег, а потом – в Новую Зеландию. Но – увы. Не получится. Да и не хочу я! Потому что не имею права. Раньше оно у меня, может, и было, а теперь кончилось. Как там говорили в старину? «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день». И хватит ныть, приказал я себе, это мы еще посмотрим, кто раньше отбросит копыта. Что надо делать, чтобы повысить вероятность выжить? Как можно быстрее заиметь наследника, который не будет столь удобной фигурой для всех моих врагов, как Георгий. И коли начнется какое-нибудь подозрительное шевеление, прибить этого братца к чертовой матери! Причем самому. Бешенство, например, если тянуть с прививкой до появления первых симптомов, смертельно даже в двадцать первом веке, не то что сейчас. А передаваться оно может не обязательно через укус – через укол или царапину тоже. Но это на крайний случай, а пока нужно как можно быстрее жениться. И не слезать, блин, с молодой жены, пока она не забеременеет! Где взять невесту? Да прямо здесь, в Гатчине, на первом этаже Арсенального каре. Маргарита уже приняла православие, теперь ее зовут Анна Федоровна. Сходить, что ли, сделать предложение, пока не испугался и не передумал? Тем более что Николай перед смертью явно пытался что-то такое сказать. Значит, решено – иду прямо сейчас.
Эпилог
– Мне кажется, господа, вы понимаете, по какой причине мы здесь сейчас собрались, но я все равно назову ее. Положение Александра довольно сложное, и это еще мягко сказано. И, значит, наше с вами тоже. Что будем делать?
Петр Маркелович Рыбаков замолчал и поднял взгляд от лежащих перед ним бумаг на собеседников.
– Если я правильно понимаю ситуацию, то сейчас наибольшую опасность для его величества представляет Георгий, – осторожно начал Михаил Рогачев. – Причем даже не столько своими желаниями, сколько самим фактом существования и действующих правил престолонаследия.
– Сергей?
– Мне нечего добавить, я с Мишей согласен.
– И я тоже, – подвел предварительный итог Рыбаков. – И считаю, что нам нужно начинать действовать, не дожидаясь прямых указаний от его величества. Это как раз тот случай, когда от нас требуется разумная инициатива. Раз тут происходит что-то вроде военного совета, то первым должен высказаться самый младший. Так как по должностям мы практически равны, то по возрасту. Сергей, ваше слово.
– Ну… чего тут особенно говорить-то? Ликвидировать такую фигуру, как вами названная, не так уж просто. И гораздо труднее будет не оставить никаких следов. Надо думать.
– Михаил?
– Согласен, только хочу добавить, что операцию надо сразу планировать руками революционеров, без всяких «якобы».
– Эх, молодежь… вам бы только побыстрее шею кому-нибудь свернуть, а о последствиях кто думать будет? Придется мне, раз вы не хотите. Чем, по-вашему, Михаил, которому еще пять лет до совершеннолетия, лучше Георгия? Тем, что вместо него будет править опекун, и, скорее всего, им станет великий князь Владимир Александрович? Как бы нам хуже не было от такого-то правления.
– И что вы предлагаете?
– Для начала – внимательно прочитать текст учреждения об императорской фамилии в редакции от тысяча восемьсот восемьдесят шестого года. Потом прикинуть, какая из причин потери прав наследования престола может быть наиболее просто реализована.
– А Михаил?
