персоной.
Внезапно кто-то подхватил меня под руки и поднял над землей. Я потрепыхалась словно рыба и затихла. Появилась возможность оглядеться: вокруг, оказывается, собралась целая толпа. Они помогли подняться «жертве», которая с криками: «Он псих! Он безумец!», – потрусила, прихрамывая, прочь.
– Разошлись. Все. Сейчас. – Приказы Атоса, который держал меня, словно белье на просушку, не было принято обсуждать. Вокруг нас в мгновенье ока стало пусто. Генерал опустил меня на землю и развернул лицом к себе.
– Это серьезное нарушение дисциплины легиона, и, кажется, ты напал на старшего по званию. Похоже тот верзила – сержант.
– Хреновый, значит, сержант. – Я шумно втянула носом кровь. Впервые выругавшись при Атосе, мне почему-то стало легче.
– И все же, Лис, в легионе так не поступают. Я отправлю тебя на гауптвахту.
Можно было постараться и подобрать нужные слова: извиниться, настаивать, что не я затеяла драку (хотя это было бы ложью), лебезить. Но я знала, что все это не сработает. Вместо этого я взяла Атоса за руку – еще один жест из прежней жизни. Мужчины в армии не берутся за руки.
А я вот взяла. И пошла на тренировочную площадку. Мне было страшно обернуться: Атос шел за мной молча, но водить генерала за руку, вместо того, чтобы следовать его приказу… я и вправду походила на «безумца».
– Сейчас, я покажу вам, генерал. – Дойдя до середины площадки, я достала меч. – Ради чего я дерусь. А также, что мне не нужны перерывы для того, чтобы попить. И что я могу держать удар.
Мне, наконец, хватило смелости поднять глаза на Атоса. Он стоял в трех шагах и выглядел весьма серьезным, доставая свой широкий меч. Я не стала ждать и, несмотря на то, что видела лишь одним глазом и почти не управляла левой рукой, кинулась на своего учителя.
Меч Атоса описал широкую дугу и схлестнулся с моим клинком. Зазвенел металл. Я стояла на месте и сдерживала его удар: на подгибающихся ногах, наплевав на правильную боевую стойку и навалившись на свой клинок всем своим весом. Лицо Атоса, обычно весьма равнодушное, сейчас посетило еще не виданное мной выражение – губы чуть подрагивали, а в уголках глаз обозначились морщинки. Не было сомнений, суровый генерал Атос, гроза битв и герой сражений, был мной доволен.
– Ну все-все! – Кэрк поднял свои веснушчатые руки в примирительном жесте. – Посмеялись и хватит. Хотя… Может, теперь все будем звать Лиса «Сокрушителем»?
Ребята опять расхохотались. Я бы тоже посмеялась, но мне было больно это делать. Все лицо опухло, и голова в бинтах заполнила почти весь шлем. Несмотря на упреки лекаря, я упорно натянула его поверх повязок. После драки с тем солдатом мне прилично досталось еще и от Атоса на боевой площадке. Левая рука болталась бесполезным камнем на перевязи.
Около костра Кэрка вечером только и было разговоров, что о моей драке. Парни одобрительно усмехались и хлопали меня по спине, – я только успевала подставлять под их ладони части тела без синяков.
Сегодня право рассказа было дано Сильвеллу. Вообще, это был не парень, а ходячая катастрофа. Лет двадцати пяти, высокий и худой как жердь, темные вьющиеся волосы забраны лентой – таких пруд пруди в каждом городе. Так выглядят портные, подмастерья всех мастей, торговцы мелочами. Чем наш Сильвелл отличался, так это своим неумением избирать цель своей страсти и тайных воздыханий. А иногда и не очень тайных.
Каждый парень в армии знал, что в легион Сильвелл попал случайно. Путешествуя от одной купеческой дочки к другой, наш сластолюбец умудрился разозлить какого-то мелкого дворянина, приударив за его молодой супругой. В итоге Сильвелл оказался в бегах и решил скрыться среди солдат. Он не собирался бродить с легионом дольше пары дней, но на беду встретил генерала Алайлу, единственную женщину при должности в нашей армии. Хотя, как бойца ее не воспринимал всерьез ни один из легионеров, положение леди Алайлы в Алой Розе было священным. Алайла для своих солдат была живым божеством, а иногда именно такой символ и нужен неповоротливой махине легиона. И вот Сильвелл, влюбленным щенком бродил вместе с нами по стране в надежде на взаимность от холодной и недосягаемой Алайлы. Ну, или до встречи очередной «любви всей его жизни».
– Ребята, с самой истории про проклятого копейщика идет одна чернота. Все кого-то убивают, потрошат и едят. Это надоело! Для разнообразия я расскажу вам добрую историю. – Голос у Сильвелла был приятный, глубокий и казался бархатным. Наверное, именно им он покорял своих дам.
– Ну и зачем ты это сейчас рассказал, – вздохнул Тэддо, младший из отряда Кэрка, четырнадцатилетний конюший. – Теперь никакой тайны…
– Тссс. Рассказчика не перебивают.
