хотелось, чтобы взорвалась буря негодования, люди начали сдавать мечи и уходить из легиона… Мне не поверили…
– Сегодня твой черед. – Тэддо поднял на меня глаза. Его голос был тих и печален. – Я слышал, Кэрк просил тебя рассказать сказку. Последнюю сказку этого костра.
– Нет, – произнесла я достаточно громко, чтобы меня услышали все собравшиеся. – Костер Кэрка и дальше будет носить это имя. Неважно, кто его будет разжигать. Может даже именно ты – Тэддо. Это наша память о нем, о том, что он нам дал.
– Имеет ли право крикливая баба давать такие указания? – К костру подошел Феррос. Давненько я его не видела. Он порастерял лоск – говорили, что его отряд у крепости Реймис здорово потрепали. Выглядел капитан озлобленно, но какой-то неуверенно.
– Думаю, что имею. Феррос, ты можешь ненавидеть меня и презирать, но ты общался с Кэрком. Он был если не другом тебе, то надежным товарищем в битве. Ты знал его гораздо дольше, чем я…
– А ты его убила, – пристально взглянув, закончил он фразу. Несмотря на его слова, я не видела желания прилюдно расправиться со мной, только искреннюю скорбь. В Ферросе? Какие странные открытия приносят трагедии.
– Да, убила. Но ты же веришь, что он был одержим?
Феррос все молчал и, наконец, произнес, глядя в пляшущее пламя костра:
– Уже поздно. Ты собиралась начать рассказ.
– И вправду. – Я сложила пальцы в замок, положила руки на колени и обвела взглядом присутствующих. – Пока я была гостем костра Кэрка, тут было рассказано много историй: печальных, веселых и пугающе правдивых. У большинства из них была мораль, и они нас чему-то учили. Моя сказка – именно сказка. Она не дает пищи для ума. Но мне бы хотелось поделиться ей.
И вдруг из тени деревьев неслышно начали появляться силуэты. Мои мятежные речи против генералов закончились, и многие солдаты из других отрядов и подразделений пришли к костру Кэрка, чтобы проститься с ним. Везде, где мелькало его веснушчатое лицо, он притягивал людей как магнит. Они знали, что попрощаться с капитаном нужно было здесь, не распивая вино за его душу и не произнося громкие речи. Кэрк бы хотел, чтобы у костра продолжили рассказывать истории. И я расскажу – это будет лучшим прощанием…
Мне подумалось, что я уйду и растаю в памяти этих людей. А молодой симпатичный веснушчатый капитан будет жить здесь всегда. И его костер никогда не потухнет.
Сказка Лис:***Лисий чертогНа севере в лесу стоит прекрасная башня. Она не столь высока, чтобы возвышаться над дремучей чащей, но с близрасположенных холмов ее хорошо видно. Облицованная белым известняком с вкраплениями слюды и ракушечником у подножья, она словно излучает свет.
Внутри нет винтовой лестницы, как это бывает в обычных башнях. Попасть наверх можно только по шатким мосткам, опоясывающим ее от основания до самой верхушки. Крыша этой удивительной башни целиком сделана из тончайших пластин хрусталя. В ясную погоду она посылает солнечные зайчики на листву каждого дерева в лесу, что расположен вокруг.
Мне хочется немного рассказать и о комнате наверху этой башни. Из-за прозрачной крыши в солнечные дни светом здесь залит каждый уголок. Толстые фолианты раскрытыми лежат на белом полу. На сияющих полках расположились колбы со снадобьями и редкие растения. А посреди комнаты лежит каменная плита в форме ложа. Вся комната заставлена ларцами: большими и маленькими, украшенными самоцветами и простыми деревянными, старинными и еще пахнущими лаком. Хотя их расположение кажется хаотичным, но все вместе они производят весьма гармоничное впечатление.
Тогда в белой башне жил маг. Сияющий, если точнее. Вечно юный и вечно прекрасный, он целые дни проводил в комнате наверху под палящим светом. Он не был из тех магов, что нападают на людей. Они были слишком скучны для него, и жители деревеньки неподалеку очень ценили такое равнодушие. Он и селяне держались подальше друг от друга. Каждый знал свое место в этом мире: они пахали поля, а он изучал суть вещей.
Его увлечение было связано напрямую с ларцами, заполнявшими верхнюю комнату. В каждом из них содержалось чистое чувство, некогда выраженное обычным человеком. Восторг маленького мальчика, впервые увидевшего трепещущие крылья стрекозы. Скорбь матери, провожающей сына на войну. Удовлетворение пахаря, притронувшегося рукой к первым росткам зелени, появившимся на его поле. Каждое кристально-чистое чувство было поймано и заключено в ларец, и хранилось в нем словно драгоценность в вечности.
Но как оно часто бывает с увлеченными людьми, маг никак не мог найти желаемого. Целью его исканий стала любовь, которой, казалось бы, так много в нашем мире. Однако вся любовь, которую маг наблюдал, казалась ему ненастоящей и скучной. Одни люди были полны похоти, другие строили чувство на уважении и доверии, иногда любовь путали с жалостью. Словом, везде это чувство было смешано с другими, словно горсть алмазов с глиной. Это раздражало нашего всемогущего мага. И он искал все более запретные пути, не замечая, что пристальные глаза богов уже обращены на него…
Однажды, гуляя по своему лесу, он набрел на лисенка, попавшего в капкан. Лис в том году было множество, и охотники из деревни открыли на них охоту. Я не знаю, что промелькнуло в голове мага, видевшего столетия, и почему он освободил животное и отнес его в башню. Возможно, ему было одиноко, несмотря на все его презрение к людям. Он выхаживал лисенка несколько дней, врачуя поврежденную капканом лапку. И на время даже забыл о своих поисках.
Он был более похож на человека, чем нынешние Сияющие. Ему требовались и сон и еда. А спать он предпочитал на своем каменном ложе, откуда в звездные ночи через хрустальную крышу он мог рассматривать карты неба, и где он просыпался с первыми лучами солнца. Лисенок, пока заживала лапка, спал у него в изголовье.
И вот в одну из ночей боги вышли из тени и разыграли шутку над возгордившимся магом, думавшим, что ему все дозволено. Небожители решили посмеяться над