Я спрыгнула со здания, и это были несколько секунд потрясающего полета. Затем я упала в грязь, и несколько раз перекувырнулась, прежде чем смогла встать на ноги. Одну из них, похоже, я вывихнула. Я подбежала к Извель, чувствуя дикую боль в лодыжке и прихрамывая.

– Какого Войи ты вышла! – заорала я на нее. Но ока стояла невозмутимо, глядя на толпу, которая стала замедляться, но уже была очень близко.

– Мнэ был сон. Если бы я нэ вышла, монахинь бы убили, – она махнула рукой в сторону. – Уходи, Лис’енок, тэперь уже слишком поздно.

– Это мне решать, – прошептала я и, обнажив меч, развернулась к окружавшей нас толпе.

Меня, видимо, не восприняли всерьез, так как один из горожан с нечленораздельными криками бросился на Извель. Ударом слева направо я распорола его горло, и он рухнул на землю, булькая кровью. Эта первая жертва чуть замедлила толпу.

Охотники стояли в отдалении. Как разумные люди меча они наблюдали и выжидали.

– Она невиновна! – выкрикнула я. – Дайте мне время. Суд. Я докажу… архг…

Другой мужчина кинулся уже на меня и почти достал рукой, но был насажен на меч. С распоротым животом, качаясь, он упал на руки кого-то из своих товарищей.

– Это она преступница! Почему ты покрываешь ее, – закричала женщина в толпе. – Мы разорвем ее на части! Мы сожжем вас обеих!

В толпе раздались крики одобрения. Я могла резать этих почтенных горожан на куски, но лишь по очереди. И это был лишь вопрос пары мгновений, пока люди не поймут, что им надо лишь навалиться всей толпой. На меня кинулись еще двое или даже трое. Люди без оружия – наверное, простые ремесленники. Убивать их было проще, чем голубей- монстров. Но в какой-то мере намного сложнее.

Когда еще пара тел упала в грязь, я обернулась к Извель и крикнула ей:

– Это твои невинные?! Чья кровь прольется на мостовую? Это не люди, а животные, жаждущие крови. – Та лишь стояла, закрыв руками лицо. То ли плакала, то ли молилась.

Я обернулась к толпе, которая в нерешительности замерла.

– Вы твари, готовые убить из желания обвинить в своих бедах хоть кого-то. Это происходит каждый раз! Это произошло и со мной. Ваша слабость позволяет вам становиться монстрами…

Внезапно из предплечья моей правой руки выросло оперение стрелы. Один из охотников с луком пустил в ход свое оружие. Я не задумываясь метнула левой рукой маленький кинжал, один из трех, имевшихся на поясе. С меткостью у меня всегда были проблемы. Вот и теперь я попала охотнику в глаз, а не в руку, как планировала.

Казалось, время остановилось. Я перестала чувствовать руку и понимала, что, если ослаблю пальцы, взять меч снова уже не смогу. Уши заполнил знакомый стон рвущейся ткани. Нагнув голову, я зубами схватила древко стрелы, с рычанием выдернула ее из предплечья и выплюнула кровавую стрелу на дорогу перед толпой.

– Я убью вас одного за другим, если понадобится, – прошипела я. – Но вы не пройдете к этой женщине.

Кажется, мои слова лишь разозлили их. Толпа начала сжимать кольцо вокруг меня и ока. А я усилием воли сжала пальцы, державшие меч. Мелькнула мысль, показавшаяся мне успокаивающей: «Это конец. Слава богам».

– Стоять.

Окрик, словно гром, прорезал пространство вокруг. Голос, который заставлял слушаться, отточенный раздачей команд сотням солдат. Такой знакомый и родной голос.

Атос стоял на каменной насыпи, служившей до пожара кладкой забора. Он держал за шкирку торговца яблоками. Люди перестали нападать на меня. Они не отрываясь смотрели на огромного крайнийца, державшего за воротник чахлого крестьянина, и были словно под гипнозом.

– Говори. – Атос толкнул мужчину вперед.

На хорьковом лице виднелись следы от дорожек слез, он запинающимся голосом произнес:

– Это я устроил все поджоги.

По толпе прокатился вздох.

– Он врет. – От группы охотников отделился Урмальд. Церковник указал тощим пальцем на Атоса. – Он заодно с ока и с этой демоницей-мечницей. Он хочет оправдать их за счет невинного…

Но договорить ему не дал сам крестьянин:

– Я приносил яблоки в каждое из мест, где устраивал поджог. Меня вспомнят все.

Вскрик на этот раз донесся от монахинь, где белая как снег Клэррис подняла руки к лицу, причитая: «Да. Да. Да». Справа от меня среди людей кто-то сказал: «Я тоже его помню». Между тем торговец яблоками продолжил:

– Вы спросите меня, зачем я это сделал? Ответ прост – я чудовище.

Никто не засмеялся. Кажется, все попросту перестали дышать. А крестьянин оглядел толпу и начал меняться. Как и Хиал, он не закончил превращение – и остался чем-то средним между человеком и животным. Омерзительная морда хорька с залысинами и человеческими глазами среди шерсти, сочившейся гноем. Женщины заголосили, а мужчины начали шептать молитвы. Сам монстр обернулся и спросил Атоса:

– Этого довольно? У нас был уговор.

Мой друг коротко кивнул и поднял свой огромный меч. Одним махом он снес чудовищу голову, и та покатилась по грязи прямо в толпу. Люди, пятясь, очищали ей путь, с жадным любопытством разглядывая уродливое лицо получеловека-полудемона. Меня начало тошнить. Я пошатнулась, но не упала, а мягко оперлась на руки Извель, которая схватила меня сзади за плечи и нежно обняла.

Вы читаете Меня зовут Лис
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату