– Люди не могут быть настолько равнодушны, жестоки и безжалостны. – Слова сорвались с языка, как всегда, раньше, чем я их обдумала.
Слэйто озабоченно глянул на меня:
– Ты сама-то веришь в то, что говоришь? Представь, что любому человеку в жизни дается выбор – одна возможность из сотни тысяч. Стать сильнее, чем когда-либо, могущественнее, чем кто-либо. Многие бы, по-твоему, отказались воспользоваться таким шансом?
– Но откуда.
– Представь: человеку придется пожертвовать его эмоциями, связями с обществом, семьей, если она у него есть, всей прежней жизнью – зато впереди его ждет удивительный приз, намного ценнее, чем любая магия!
У меня пересохло во рту. Перед внутренним взором явственно закачался на цепочке ключ с изломанной спиралью:
– Какой приз?
Но, видимо, Слэйто надоело откровенничать.
– Я же не Поглощающий, так откуда мне знать? – сказал он со вздохом и замолчал.
Несмотря на то, что я могла узнать намного больше, я обрадовалась, что разговор окончен. Если бы мы говорили дальше, мне бы пришлось поднимать тему проклятого ключа и его владелицы. Я еще не готова была обсуждать свое прошлое с моими новыми знакомцами, тем более посреди Удела Мрака. Но если мы выживем в этой безумной передряге, я знала, что смогу многое вытащить из Слэйто.
Мы продолжили путь в молчании. Нас окружал Удел, и он за нами следил.
– А это не опасно? – Я покосилась на горный ручей, вода в котором, на мой взгляд, напоминала жидкую сталь. Даже воздух оседал на языке с металлическим привкусом, а вода казалась тягучей, какой определенно не должна была быть.
– Для обычных людей вряд ли. – Слэйто, как и я, не подходил к воде, а вот наши спутницы в ней разве что не купались. Лошади также без опаски опустили свои морды в прохладную глубь ручья. – А для нас, вероятнее всего, эта вода смертельна.
– Получается, что чем ты восприимчивее к магическому, тем опаснее для тебя Удел?
– Ну, если речь только об окружающей среде. Но если говорить о самой Магии, как таковой, то она с одинаковой вероятностью убьет и нас, и их. Для наших хохотушек смерть будет не менее реальной.
Меня волновало многое. И свинцовые тучи над головой, и мерзкий привкус металла во рту, но более всего то, что мы находились на враждебной территории, и я не знала, с какой стороны ждать нападения.
– А разве мы с тобой не должны идти впереди, прикрывая безоружных?
– Если поблизости окажется Поглощающий – а мы с тобой это почувствуем первыми, – тогда и будем выстраиваться в колонну. А пока не стоит пугать наших птичек, – сказал Слэйто с улыбкой, наблюдая за смеющимися и отнюдь не испуганными Кошон и Аэле.
– А я думала, Поглощающий следит за всем Уделом… постоянно.
Кажется, обнаружилась причина моего раздражения. Отсутствие действия. Я думала, стоит нам только войти в Удел, и завяжется бой или что-то вроде того. Но выжидать, красться и бояться каждого шороха – это поистине сводило с ума.
Слэйто лишь тихо рассмеялся и покачал головой. Эксперт по Поглощающим, будь он неладен. Между тем Кошон начала показывать Аэле узоры, вышитые у нее на рубашке. Это, конечно, были не шелковые орнаменты на платках тонкой шерсти, но в руках мастера даже грубая льняная окрашенная нить превращалась в искусную вышивку. Красные маки усыпали подол рубашки и низ юбки. Казалось, они могут сорваться с ткани и прорасти на местной сухой почве.
– Восхитительно! – Аэле провела тонкими пальчиками по вышивке. – Это то, чем занимаются в твоем регионе? Выращивают маки?
Слэйто даже поперхнулся. Аэле была невинна во многих вопросах, в том числе и в сельском хозяйстве. Маки были сорной травой, а выращивать их в крупных масштабах могли только торговцы опиумом, что хотя и не поощрялось ни в одном регионе, но являлось необходимостью в годы войны. Однако Кошон удивила меня.
– Нет, эти цветы моя мама вышила в память о легионе Белых Маков.
– Я знаю только про легион Лиловых Маков, – сказала я, перетягивая шнуровку своих сапог. – Это самая обученная армия в Королевстве.
– Нет, – повторила маленькая крестьянка, наморщив лоб. – Белые Маки были первым легионом нашей страны, это было довольно давно. Именно от них пошли цветочные названия, вы же знаете почему?
– Не знаю, и мне это не интересно, – сказала я и отвернулась.
– Вы же служили в легионе, как вы можете не знать?
– Почему ты так думаешь? – подала голос Аэле. – Лис – наемница из Ларосса, а все легионы на юге.
– Не надо быть шибко умной. Я пока работала в одной таверне, перевидала наемников больше, чем грязи. Достаточно видеть, как Лис крепит перевязь с ножнами: всегда одинаково. К тому же мы в пути не более шести часов, а она уже дважды проверяла свой меч. Это то, что вбивают в голову легионерам по семь раз на дню: солдатские привычки.
– Даже если и так, мне плевать.
– Расскажи, Кошон, – неожиданно попросил Слэйто. – Я не слышал истории про цветочные названия.
– Это красивая легенда, – начала та, а я выругалась про себя. Ненавижу чертовы легенды. – Как-то на юге шла кровопролитная битва за одну крепость. Так случилось, что
