все.
– Слэйто, мы должны сказать Аэле. Она ведь… твоя невеста.
Маг задумчиво потер подбородок:
– Ты даже не представляешь, как близко мы к Волчьему саду и окончанию нашего путешествия. А когда мы окажемся на месте, ни чувства Аэле, ни то, что произошло между нами, – ничего уже не будет иметь значения. Там все закончится. Стоит ли все усложнять?
– То есть Аэле мы ничего не скажем? Отлично, а что насчет меня? Есть пара вопросов, на которые мне бы очень хотелось получить ответы, – возмутилась я.
– Я все расскажу. Расскажу забавную историю.
– Никаких забавных историй! Мне нужна правда – и желательно немедленно!
Он молча смотрел на меня, словно любуясь, а я почему-то именно в этот миг вспомнила, сколько на мне шрамов. Моя фигура не отличалась женственностью, а черты лица и до периода Бешеной Лисицы с большой натяжкой можно было назвать правильными или красивыми. Я поняла, что краснею. Но волну стыда за себя накрыла лавина гнева.
– Да кто ты такой, а-штаа! Думаешь, что можешь со мной так обходиться? Я, по-твоему, сделала недостаточно для тебя и Аэле, чтобы узнать правду?
Слэйто порывисто обнял меня. Мне, наверное, стоило как порядочной девушке побить его кулачками в грудь и потом притихнуть подобно голубке у него на груди. Но я и вправду была в ярости и двинула ему кулаком по ребрам так сильно, что Слэйто повалился в траву. Я же растерялась от собственной грубости, но маг лишь засмеялся.
– Я прячу от тебя правду, Лис, только потому, что ты можешь решить, что способна все исправить. Иначе последние пять дней нашего путешествия станут пыткой и для тебя, и для меня. На границе Волчьего сада я сброшу все лисьи маски, обещаю тебе.
Среди травы показалась голова Пушка. Зверь недовольно фыркнул, а я вскричала:
– О боги, Аэле! Мастос должен был увести ее, если я не вернусь.
Мы помчались вниз с холма. Наши магии оставляли за нами след, подобный хвостам двух комет.
Мастос и Аэле сидели на плоской ветхой лавке возле трактира и наблюдали за курами. Со стороны могло показаться, что почтенного вида дед и очаровательная внучка, прибывшая из города, предаются простым радостям сельской жизни. Однако я видела, как зорко следят за двором глаза монаха, выдавая в нем бывшего военного или наемника, как бы ему ни хотелось это скрывать.
– А вот и они! – крикнула радостно Аэле и бросилась на шею к Слэйто, покрывая его подбородок легкими и быстрыми поцелуями.
Я с удовлетворением отметила, что не испытываю ревности к невесте мага. Она все еще была игривым котенком, а не соперницей. К тому же, поцеловав Слэйто много раз, девушка метнулась ко мне и обхватила так крепко, что весь воздух вышел из легких.
– Разве я не говорила? Я же говорила, что не надо бросать меня одну! Спасибо Мастосу, он посидел со мной. Иначе я бы в трактире с ума сошла от скуки. Правда, потом мы вышли посмотреть на курочек…
Аэле принялась оживленно рассказывать о богатой на события жизни птичьего двора. Мастос же понимающе улыбнулся и коротким жестом дал понять, что мне следует убрать что-то с головы. Я провела рукой по волосам и вынула из них несколько стеблей сухой травы, растущей на холме. Да, должно быть, мы со Слэйто выглядели в глазах этого старого хитреца двумя изменниками. Щеки мага алели после бега, верхние пуговицы на его рубашке были расстегнуты, я выглядела, как взъерошенный птенец.
Фыркая, словно недовольная матрона, подошел Пушок, и Аэле наконец выпустила меня из своих объятий, чтобы приласкать зверя.
– Солидный у вас все-таки лис, – заметил монах. – Я знаю одну сказку, в которой рассказывалось…
– Да прекратите уже, все знают эту сказку! – довольно грубо прервала его я и развернулась к Слэйто и Аэле: – Ну, что? Выдвигаемся? Никаких больше монстров и чудовищ впереди. Только ответы на все вопросы.
Слэйто сосредоточенно кивнул, хотя мне и показалось, что он резко побледнел. Аэле тоже закивала, словно цветок на ветру.
– Могу я сопроводить вас до Низовья Волчьего лыка? А там я поверну на запад и пойду по своим делам. – Монах сощурился. – У меня давно не было интересных собеседников. А развлечь старика вроде меня разговором – это приемлемая благодарность за мою помощь.
Мы переглянулись. Возможно, и я, и маг хотели, чтобы Мастос пошел с нами. Тогда было бы меньше молчания, а значит, и ненужных мыслей. Но ответ за всех дала Аэле:
– Конечно, можно! Ты столько всего знаешь о курах! Это будет очень интересно.
#Волк четырнадцатый
Мне не хотелось лишний раз открывать дневник охотника на волков. Последняя прочитанная глава была буквально пропитана горечью и разочарованием, и мне казалось, что впереди охотника вряд ли ждет что-то хорошее. Но то, как недвусмысленно Слэйто намекал, что все ответы хранятся в этой потертой книжке, влекло меня к ней.
Так что во время очередного привала, убедившись, что Аэле играет с Мастосом, а маг занят приготовлением обеда, я устроилась на старом пне, покрытом с одной стороны подозрительно выглядящими грибами. Закладкой мне служил высохший лист дуба, хрусткий и поблекший. Он был заложен уже близко к концу. Я раскрыла страницы дневника.
Я пытался разбудить свою человечность, звал ее, но она не отзывалась. Окружающие меня люди казались бледными тенями. Монстрами, скрывающими за уродливой внешностью еще более гнусную сущность. Я не мог доверять никому и, стараясь оставлять в стороне крупные города, шел проселочными дорогами, выменивая у купцов-путешественников сыр из козьего молока и хлеб. Я мог бы прокормить себя охотой, но, стоило мне найти дичь, видел в глазах диких животных отражение палача, и руки мои начинали дрожать. Поэтому мне пришлось расстаться с большей частью дорогих моему сердцу вещей.
