однозначно: «Никакого вооружения, способного причинить вред технологиям Храмов».
И гибли бойцы, гибли старшие тени, что пытались врукопашную, с виброножами и легким стрелковым вооружением сражаться против храмовниц с их прославленными жезлами, что в стремительных бросках, почти молниеносных движениях и вспышках белой энергии раскидывали нападающих, как тряпичные куклы. Неизвестно, чем бы кончились осада храма, если бы на следующий день храмовницы сами не исчезли, оставив после себя лишь голые стены и ни одного упоминания, ни одного лишнего бита такой нужной информации. Секрет биоэнергетического всплеска силы, без использования наркотического транса и нейрошунтов, позволяющих черпать энергию из технологических источников, исчез одновременно со всех храмов.
Но сейчас… Именно сейчас, когда он уже и не вспоминал тот провал высокородных, ему явился самородок. Юнец со всплеском силы, ради которой пролилось немало крови и чей секрет оказался утерян во тьме веков.
Прошедшие годы многому научили. От молодого воина, привыкшего все решать силой и нахрапом, осталось очень мало. Вместе с возрастом к нему пришла мудрость и терпение. В этот раз он будет действовать без огласки и лишнего шума. Он возьмется за обучение мальчишки, но… и сам будет изучать самородок со всех сторон. И неизвестно, кто кого еще чему научит. Может, ему удастся приобщиться к учению тех, кто мог смотреть за кромку невидимого?
Улыбнувшись получившемуся каламбуру, старик приступил к составлению плана занятий для новоиспеченного ученика.
Глава 16
Вынырнув на поверхность озера, серебристая фигура облаченного в скафандр человека растерянно заозиралась.
Водяная гладь бурлила илом, исходила клубами пара, щерилась множеством коряг и останками поваленных деревьев.
Лесное озеро, принявшее объятую огнем спасательную капсулу, после столкновения превратилось в огромную грязную лужу. Поднятый ударом столб воды взметнулся на десятки метров, огромная волна выплеснулась на окружающий лес девятым валом. Смывая прибрежные деревья, как частокол чахлого забора, разъяренная стихия повалила вековых великанов в десятках метров от берега, и только там вал потерял разрушительную силу и вернулся обратно в озеро, неся с собой кучи мусора, обломки деревьев и потоки размытой грязи.
– Вот это я понимаю, вот это по-нашему, – ругаясь сквозь зубы, пилот оттирал стекло шлема от тины. Определившись с направлением, медленно двинулся в сторону ближнего берега.
Работая маневровыми двигателями, уклоняясь от коряг и сучьев, норовивших воткнуться в исключительно мягкие места скафандра, пилот недовольно ругался.
– Вот это по-тихому! Настоящая скрытая посадка, мать твою за ногу! Типа хрен, кто догадается, где приземлился незваный гость?!
Спустя полчаса упорной работы руками и легкой коррекции пневматическими двигателями пилот выбрался на берег. Оставляя в иле глубокие борозды и проламываясь сквозь бурелом из кустов и водорослей, человек выбрался на относительно свободный участок прибрежного леса.
Очистив место от подпрыгивающих на траве рыб, пилот превратился сам в большую рыбину. Раскинув руки и рассматривая сквозь грязное стекло синеву неба, только сейчас смог расслабиться и эмоционально выдохнуть:
– Выбрался, черт побери. Реально выбрался!
Всем смертям назло, вот это я понимаю, родиться в рубашке… Напряжение последних часов сейчас выходило потоком глупостей, вперемешку с матом и истерическим смехом. Спустя еще полчаса простого созерцания неба пилот смог прийти в себя от эйфории, и голове стали мелькать более-менее трезвые мысли.
Неизвестная планета, неизвестно где и неизвестно кем населена. Нет, конечно, ясно, что все человеки братья, но вот насколько тут действительно человеки? И вдруг они нам совсем не братья? А это значит, что паранойя опять оказалась права, и пора принимать некоторые действия, как говорится, на всякий подлый случай.
Аккумуляторов скафандра хватило как раз на то, чтобы связаться с капсулой, заложить координаты на маячок и выдать команду на отстрел грузового модуля. Запаса одноразовых двигателей должно хватить, чтобы грузовой сегмент вынесло как можно ближе к берегу. Иначе придется сооружать плот и плыть к болтающемуся на поверхности модулю в окружении ярких буйков. А в условиях, когда инструментов под рукой нет, перспектива сооружения плота из бурелома не радовала.
Закончив последовательность для дуркующей бортовой автоматики, пилот откинулся на спину. Покосившись на анализатор химического состава окружавшей атмосферы, глубоко вдохнул и одним рывком снял шлем.
Глубоко вдохнув аромат болотной тины и рыбы, сдобренный свежестью густого леса, человек закашлялся. Свежий воздух ворвался в легкие оглушительным букетом прохлады и свежести. И только сейчас пилот понял, какой выхолощенной гадостью он дышал все это время. Никакие ароматизаторы и химические добавки не смогут повторить аромат свежей природы.
Хлопок – и короткий вой сирены вырвал Косяка из состояния слияния с природой. Тяжело вздохнув, он нахлобучил обратно шлем скафандра и смело шагнул в мутную жижу. Активно работая руками и уверенно ступая по мясистому дну, он двигался в сторону сигнальных буйков.
Спустя полчаса он притащил сегмент капсулы к берегу. Почерневшая от окалины часть сферы заскребла по дну, и счастливый обладатель грузового контейнера стал нетерпеливо сбивать оплавленные крепления.
– Класс, – довольно промурлыкал Косяк, вглядываясь в полумрак контейнера, – а теперь, родная паранойя, посмотрим, ради чего тебя вскармливал все эти годы… Хотя нет,
