– А русалки? – боязливо спросила Яринка. Олелько потянулся к узелку.
– Они уже давно под водой скрылись. Если бы вы не были так заняты, то заметили бы, что их даже камни, которые я в воду кидала, не побеспокоили.
– Ну не завидуй. Хочешь, я и тебя поцелую?
– Нет уж! – Немира вскочила на ноги и отошла подальше от ненасытного молодца. Тот хмыкнул и вывернул узелок:
– Надо же, все съела!
– А что, надо было тебя пождать? – спросила Немира, готовая в любой момент кинуться наутек. – Поцелуями не насытился?
– Не совсем, – хитро сощурился Олелько, а уже в следующий миг несся за Немирой, сиганувшей под защиту леса.
– Эй, меня подождите! – побежала следом Яринка.
Немира подобрала палку:
– Еще хочешь?
– Уже и пошутить нельзя, – нашел оправдание своей трусости Олелько и снова перевел внимание на Яринку.
– И думать забудь! Не то братцу пожалуюсь, – пригрозила та.
– Домой? – уточнил вдруг поникший молодец.
– Мне еще надобно красницы собрать, – сказала Немира. – Ступайте вдвоем.
Олелько оглядел округлости Яринки и опять расцвел, но та помотала головой и обиженно заявила:
– Нет, я лучше тоже по красницу.
– А если на вас нападет кто?
– Да тут, кроме тебя, нападать некому, – покрутила дубиной Немира. – Разбойников днем с огнем не сыщешь. Обоз торговый – и тот раз-два за лето заглянет…
– Ладно, понял я, – вздохнул Олелько и, понурив плечи, направился в сторону деревни, но через пару шагов обернулся и бросил: – Только вы это, осторожнее.
Когда широкая спина, обтянутая потрепанным кожушком, скрылась из виду, Немира поторопила спутницу:
– Давай скорее.
– Мы что ж, и правда за красницей пойдем?
– Я ж сказала.
– Но я подумала, что ты просто от Олелько избавиться решила. Зачем тебе ягоды? – заныла Яринка, уразумев, что домой еще не скоро вернется.
– А вдруг повезло – и мамка только утром обнаружила, что меня нет. Тогда могу сказаться, что за красницей ходила. А ты мне собирать поможешь.
– Ладно, – сдалась спутница. – Хоть перекушу.
Немира вспыхнула, вспомнив, что расправилась со всеми припасами в одиночку, но споро прогнала стыд – Яринка сама виновата, променяв снедь на поцелуи.
До Малых трясин девицы добрались быстро. Опасались зря – красницы необъятным ковром стелились по желтоватой траве, укрывали болотную воду.
– Эх, жаль, гребень не догадалась прихватить, – посетовала на запоздалость дельной мысли Немира.
Не тратя час на болтовню, подружки принялись за сбор. Правда, Яринка поначалу ягоды только в рот себе клала, но потом все ж примкнула к Немире. Узелок наполнился, когда огненный диск еще только-только выкатился на бирюзовое небо. Обманчиво тихое утро обещало погожий день. Но лезущие в лицо мошки да тучка кричащих галок, едва не коснувшихся крылом головы, говорили яснее ясного: скоро дождь заглянет в гости.
– Пойдем домой уже, – заканючила Яринка. Но Немира и сама уже была не против возвращения. Ночных приключений ей седмицы на две хватит. А самое главное, русалок повидала. Жаль только, что сильно о том не расскажешь: стоит весточке до мамки долететь, так сидеть без боли не придется.
– Давай. Только малость передохнем.
Подружки высмотрели сухую полянку и уселись перевести дух. Солнце поднялось чуть выше, лаская лучами. Немира разомлела и развязала тесьму гарсета.
– Ой, а что это у тебя такое?
– Ничего, – девица спешно отвела руки Яринки и спрятала некстати выскочившую на обозрение подвеску.
– Как это ничего? А еще подружка называется!
– Ладно, гляди, – сдалась Немира. – Только о том – никому ни полслова. Мамка строго-настрого наказывала беречь от чужих глаз.
– Ой, красота-то какая! – восхитилась Яринка, разглядывая небольшой диск, в центре которого орел нес в когтях солнце. – Неужто из злата?! С ума сойти!
– Подумаешь, – пожала плечами Немира, – златой, не златой. Все равно никому показывать не дозволяется.
– Зачем тогда носишь?
– Мамка велела. Оберег это.
– Стало быть, примерить не дашь?
Немира покачала головой и спрятала талисман под одеждой, да еще для надежности косой прикрыла.
– А у меня вот, кроме медного колечка, серебряного перстенька с яхонтом, позолоченной гривны, трех пар сережек, бус из скатня[3], бус из червеца[4], янтарной подвески и дюжины шелковых лент, ничего и нет, – захлопала огромными глазами подружка.
Немира невольно потерла свою сережку-капельку:
