И покидая резиденцию клана Крадущихся с огромной коробкой, вмещающей в себе платье, перчатки, туфельки и золотую пыль, которую следовало распылить после того, как надену наряд, я ехала в дом Риана с одной-единственной мыслью: «Что делать?» Обижать Дару и леди Верис мне не хотелось и платье действительно было роскошным, но все же…
Когда карета подъезжала к центру столицы, начался дождь, но на городскую жизнь это ничуть не повлияло – вспыхнули призрачные магические пологи над тротуарами, раскрыли подобные зонтам щиты владельцы придорожных рестораций, натянули капюшоны гномы, экономящие на магической защите, напротив скинули и подставили лица струям воды русалы, дриады и прочий лесной народ. Особенно мне запомнилась зеленоволосая девушка, раскинувшая руки и закружившаяся, ловя ртом капли дождя.
Едва карета подъехала к дому магистра Тьера, расположенному всего через дорогу от дворца, нас встретил дворецкий господин Ларре, который не являлся ни живым, ни человеком.
– Кошмарных, леди Риате, – произнес он, накрывая пространство от кареты до парадной двери пологом, защищающим от дождя, и подавая мне руку. Из кареты вышла только я – Верис, сдав меня с рук на руки дворецкому, сообщила, что у них с Дарой еще много дел, и вручила коробку с платьем господину Ларре.
Я проводила их карету долгим печальным взглядом, не радуясь уже даже тому факту, что могу добраться до книг.
Завтра у меня свадьба…
Уже завтра! И я в ужасе от этого. И в ужасе от того, что согласилась, несмотря на то что мы с лордом-директором договаривались, что свадьба только после окончания Академии Проклятий, а теперь… И вот зачем я согласилась?!
– Леди Риате, – Ларре склонился в учтивом поклоне, – на улице сыро, идемте в дом, вам ни к чему простуда перед завтрашним столь важным событием!
«Вылечат и к алтарю все равно притащат!» – мрачно подумала я.
Еще три дня назад, взлетая в танце вверх и падая в объятия лорда Риана Тьера, я была готова отдать ему все – себя, жизнь, свое согласие… Уже сегодня все, что я испытываю, – это смесь ужаса, сомнений и сожалений. Я не хочу замуж! Не хочу совершенно!
Я…
Внезапно кортеж из пяти карет, управляемый кентаврами, явно иммигрировавшими из Хаоса, за которым я невольно проследила взглядом именно из-за того, что кареты двигались в одном темпе, свернул к дому Риана.
С искренним изумлением я смотрела на это, откровенно недоумевая, пока Ларре не произнес:
– Кажется, наши гости!
– Гости? – эхом переспросила я.
Дворецкий свистнул, и из дома появилась остальная прислуга. Госпожа Илин забрала у Ларре коробку с моим свадебным платьем, в то время как остальные служащие в доме Риана выстраивались в две линии по сторонам от входной дорожки. Но потрясло меня не это – в руках слуг были цветы, а две горничные встали на шаг позади дворецкого, одна с корзинкой, полной фруктов, другая с хлебом на вышитом полотенце и ягодами ирмин в блюдечке, которое венчало внушительный каравай, столь ароматный, что всю дорогу мгновенно окутал запах свежей выпечки. И вот если совсем откровенно, обычай встречать гостей с цветами, фруктами и хлебом с ягодами ирмин – это обычай моего родного Приграничья! Причем так встречают самых дорогих, родных, тех, кто долго отсутствовал и вернулся.
Но я ничего не успела спросить у Ларре, как дверь первой подъехавшей кареты распахнулась, и на тротуар из кареты вышел мой папа. А дворецкий быстрым шепотом произнес:
– Всю ночь учил слова, традиции и обычаи суровых приграничных охотников, только бы не опозориться…
Потрясенная до глубины души, я даже не знала, что сказать и вообще что делать. Потому что родных я ждала вечером, и не в таком количестве, и вовсе не здесь, а в лучшей гостинице столицы «Черные облака», и…
– Ларре, а вы ничего не хотите мне объяснить? – пользуясь тем, что папа как раз повернулся и сейчас помогал выйти маме, прошипела я.
– Что вам объяснять, леди Риате? – стараясь гостеприимно улыбаться моим выходящим из карет родственникам, прошептал Ларре. – Вы сообщили, что гости остановятся в гостинице, леди Тьер заявила, что в их городском имении, да, там уже все подготовили, но хозяин четко сказал: «Родственники мои, значит, и жить будут в моем доме». Приказ есть приказ, мы сорок две комнаты приготовили, я штат прислуги увеличил, мы всю ночь учили ваше наречие, религиозные особенности и традиции. И вообще улыбайтесь, ваша матушка встревоженно на вас смотрит!
И правда, стоило мне повернуться и посмотреть на маму, как я увидела ее растерянный взгляд и поняла, что она неловко себя чувствует, наверное, и… и потом я выбросила все мысли из головы и бросилась к родителям, не желая больше ни о чем думать и чувствуя искреннюю благодарность Риану за этот неожиданный подарок.
Приехали все! Мои родители, бабушки, дяди и тети, братья и сестры со своими семьями. В какой-то миг улица заполнилась светлокожими жителями Приграничья, и, пожалуй, не было никого из проходивших, проезжавших и пролетавших мимо, кто бы не оглянулся на столь значительное количество чистокровных людей, внезапно оказавшееся в центре многорассовой столицы Темной империи. И я как-то растерялась, затисканная и зацелованная многочисленной родней, которая свое смущение перед прислугой маскировала громкой и торопливой речью. Пожалуй, умолкли все ненадолго, лишь когда Ларре выступил вперед и, извинившись за отсутствие хозяина дома, который, по словам дворецкого, в настоящий момент был занят борьбой с добром, попросил моего отца отведать хлеба с ягодами ирмин.
Потом было много восторгов по поводу дома Риана, в который по нашим местным традициям первыми вошли бабушка Дора и бабушка Айяр. Собственно, они вошли, замерли и тут же попытались выйти, с шепотками по поводу «чай, ошиблись, мабудь дворец самого темнейшества». Но Ларре вышел из положения, заявив:
– Что вы! Обитель отвратительно-помпезного вкуса находится через площадь, – и он указал на императорский дворец, который ранее бабушки не видели, так как обзор
