того, как демон выбрался на поверхность, прорвался через строй так называемых бесстрашных должников, коих Хран спустил с плато. И самое главное, как он уничтожил мое «Логово».
— Ты знаешь о мертвецах? — Стародавний Дори со странной обреченностью пожал мою ладошку. — Это хорошо. Значит, с наступлением весны не особо удивишься белым насыпям за забором. — И, не заметив моего сдавленного «что?!», тариец продолжил: — Это был сагр, низший, не то чтобы демон, но и не зверь. И он не выбирался, его призвали… как и всех тех, кого мы ловим с командой. Ритуал призыва прошел где-то на территории Тарии, звали зверя, а вытянули сагра. Подчинить его не удалось, но пообещать свободу сумели… в обмен на услугу.
— Хран знал, — прошептала я, — он еще утром привел с собой Бузю.
— Предполагал. — Инваго качнул головой. — Помнишь, я построил здесь переход? Выставил черный ящик во дворе…
Память подбросила яркую картинку: расчищенный от снега двор, огромная черная посылка и на фоне ее начальник почтового отделения, облаченный лишь в полотенце и пару-тройку дубовых листков.
— И Тикелла вырвал из бани.
— Нет, этого уже Хран вместе с письмом отправил, — ответил воин раздраженно и кашлянул. — Но не суть важно. Я тогда переход не закрыл и несколько раз им пользовался. — Теперь понятно, как Дори в «Логово» попадал. — Был бы подосланный зверем, он бы лазейки не заметил, а сагр мимо не прошел. И если бы не Бузя и войско мертвецов, мы бы не успели…
Воспоминание о слезах Зои больно кольнуло в груди. Если от войска остались лишь белые насыпи, что сталось с ее питомцем.
— Крот жив? — спросила я, затаив дыхание.
— Жив. Всего-то забор снес хребтом… а потом и дровницу. — На этом сообщении глас милосердия во мне утих, проснулась расстроенная разрушениями хозяйка «Логова».
— А ворота кто уничтожил?
— Это уже я, — признался Инваго без гордости.
— Они оплавлены!
— Ну, извини, когда сагр вцепился в бок, я не особо различал, на что опираюсь. — Теперь ясно, почему без гордости. Чтоб тебя! Нужно подальше держаться от его рук. Но это потом, а сейчас главное расспросить.
— И как конюшня оказалась стертой с лица земли?
— Это он меня распробовал и отшвырнул.
Выплюнул, другими словами, но вслух я этого не произнесла.
— А сеновал? От него только остов остался.
— Это уже я сагра… отшвырнул, — произнес стародавний Дори, потирая плечо. — Тяжелый… но летел хорошо.
— Надеюсь, за пределы двора?
— Почти, — кивнул тариец и обрадовал: — в твою кухню. Снес угол харчевни и оказался под завалом камней. Там-то я его и добил на радость Тимке.
— Тим был там. Он все видел? — Руки непроизвольно сжались, впиваясь в раны воина.
— Конечно, видел. Сагра отправили за ним. Уверен, прежде чем убить Тимкиного дядьку, Урос долго с ним говорил.
— Чтоб тебя!
— Тора… Торика, ослабь хватку, — произнес Инваго спустя мгновение и сам мои руки от себя оторвал, но не отпустил, сжал в мозолистых ладонях. — Да, братец твой видел сагра, но тот ему ничего сделать не успел, даже ядовитым хвостом не зацепил.
Вздрогнула всем телом.
— Тебя убить мало! Тимка же испугался?
— Тим — нет. Он не знал, какая ему грозит опасность, в отличие от Зои.
— Зои! Вот теперь все ясно. Бедная девочка…
— Во-первых, не девочка, а демоница, а во-вторых, Хран за нее мне уже отомстил. — И, обернувшись, этот увалень тарийский с улыбкой произнес: — Он прислал тебя.
Наверное, в это мгновение я в сотый раз мысленно пообещала себе побить стародавнего Дори и в сотый раз напомнила, что сделаю это в первый же день его полного выздоровления.
— Пусти, мне нужно тебя перевязать.
Он явно ожидал другого исхода, но спорить не стал. Отпустил, позволил сделать перевязку и безмолвно улегся на матрас, едва я завязала на его плече крохотный бантик. Затем быстро перестелила кровать, убрала лекарский инструментарий и подняла поднос с тарелками.
— Доброй ночи, Инваго.
— Доброй… Торика.
Выйдя, я аккуратно закрыла дверь, удобнее перехватила поднос и, сделав первый шаг, споткнулась от тревожного вопроса.
— Как он?
