По плечу стукнула его, чтоб помощниц не пугал, а вампир вдруг зашипел, сверкнув глазами:
— Тшссса-а… Не трогай!
В испуге шарахнулась в сторону, но он удержал за локоть. Девушкам приказал ужин накрыть, своим спутникам — руки мыть, а меня потянул наверх. Довел до моих покоев, потом сказал «нет, обойдусь» и повернул обратно. Но тут уже я его не пустила.
— Ранен, да. — Не вопрос, утверждение, а потому он только кивнул и вошел в мою комнату.
— Показывай и не шипи.
Гилт разделся, а я замерла, борясь с тошнотой. Совсем забыла, что ранее он за помощью обращался, чтобы не путать людей быстротой своего восстановления. А сейчас будь рана маленькой, он бы не вспомнил о ней.
— А у тебя все уже отремонтировано, — заметил нелюдь, давая мне время прийти в себя и медленно выдохнуть. — Даже двери поставили, окно еще и застеклили… — И с усмешкой: — Асд говорил, что ты покои до весны закроешь, а ты уже здесь спишь.
— Сплю, — произнесла сквозь зубы, не зная, с чего начать латание клыкастой бестолочи. Со сбора раскрошившихся ребер или со стягивания распоротого брюха. — Чтоб тебя!..
— Тора, — укоризненно начал Гилт, явно определив степень моего испуга, — меня всего-то и надо тряпками обернуть…
— Ага, чтоб кишки и кости не посыпались!
— Но если тебе тяжело… — продолжил он и даже встал с кровати, потянулся за вещами — порванным в клочья жилетом и остатками рубашки, что от крови стала бордовой. Вот тут я разозлилась не на шутку, скрипнула зубами.
— Сел на место! И ни слова больше, иначе… клыки выбью.
— Ты не сможешь, — с кривой улыбкой пожурил вампир.
— Попрошу Асда, он мне должен!
Спустилась вниз, нашла все необходимое для перевязки и шитья, взяла коньяк. Если Гилт не захочет себя обезболить, пить буду я. Правда, раненый не отказался, ополовинил мои запасы и с усмешкой заметил, что вот теперь он точно может идти и ничего ему больше не нужно.
— Клыки! — строго напомнила я об угрозе и, стараясь дышать глубоко и спокойно, продолжила кровавое «рукоделие». А этот увалень вместо того, чтобы молча лежать, начал мою работу инспектировать.
— У-у-у какие стежки маленькие. Какое сосредоточенное лицо. А пальчики тоненькие… иголочка острая.
— Тебе больно?
— Нет. Но чувствую себя той самой… с апельсином.
— С коньяком, — фыркнула беззлобно и сдула прядь с лица.
— Тора-а-а-а, — позвал кровопийца через пару минут, — То-о-о-рика… посмотри на меня. — Посмотрела и, ничего нового в его лице не увидев, вернулась к шитью. — Нет, не так, посмотри внимательнее, — настаивал он.
— Ну что тебе? — Чуть ли не с шипением вопросила и разогнулась, недобро взирая на вампира.
А он выждал немного, затем мягко улыбнулся и чуть ли не с капризными нотками в голосе:
— Кто лучше, Асд или я?
И это меня мужик спрашивает? Тьфу ты, не мужик, а кровопийца в опьянении? В легком опьянении — поправила саму себя. Затем вспомнила слова оборотня об их соревновании и выдохнула. Идиоты!
— Так что? — Гилт подмигнул и поинтересовался: — Бесспорно — я? — Ответа, ясное дело, не дождался и уже самоувереннее выдал: — Конечно, я.
В другое время я бы спустилась в кухню, набрала выпечки, чтобы заткнуть нелюдю рот, но тут как на грех непростой участок зашивать предстоит, и отлучаться не стоит. А потому, подумав, я задала вопрос с подковыркой на основе полученных писем:
— Да, наверное, может быть… Если ты помнишь, как познакомил Таллика с его зазнобой? — Переход не самый мягкий, но действенный. Кровопийца замолк. А я принялась за шитье и почти прошла сложную часть, когда он заговорил.
— Соня хотела, чтобы это произошло на берегу… Я настаивал на том, чтобы столкнуть их лодки на середине озера.
Мои руки дрогнули. Так имя из письма отнюдь не совпадение! Гилт был человеком.
— Как по мне, он бы ее там же спас, вынес из воды беспомощную и продрогшую… посмотрел, как платье ее облепило и чем… природа наградила. Оценил и вызвался согреть… растереть. В общем, домой привести… к себе. Потому что рядом, а там…
— Что там? — я сглотнула подступивший к горлу ком и заставила себя продолжить зашивать этого умника.
— А ничего! Не согласилась она на мой прекрасный план. Сказала, что не желает перед Таллом выглядеть мокрой курицей с потекшей тушью. — И фыркнул. — Вот ты скажи… Ты бы согласилась ради любви искупаться в озере?
Я улыбнулась, позабыв о потрясении.
— А это точно была любовь?
— Жгучая! — искренне заверил он.
