И мне достаточно было короткого звонка, чтобы добраться до Кревана.
– Арт, это я, – заговорила я, прижимая трубку к уху и подскакивая на ухабах серпантина в «мини-купере» Рафаэля. Сердце стучало оглушительно, грохот его отдавался в ушах, гнев ослеплял. Мне хотелось заорать во весь голос: «Я знаю, кем ты стал!»
– Селестина? – изумился он.
Я включила наушники, обе руки положила на руль, сосредоточиваясь. «Мини» летел вниз по склону горы.
– Где ты? – Голос надломился.
– Мы должны встретиться, – решительно заявила я. – Мне нужно кое-что тебе показать.
– Что?
– Видеозапись. Твой отец и я.
– О чем ты говоришь?
– Встретимся через два часа. На обычном месте.
Он молча обдумал, потом:
– Ладно.
Я оборвала разговор.
Тут Кэррик прав: Арт –
Я спряталась на вершине нашей горы, под покровом ночи. Меня мутило – Сьюзен впихнула мне какую-то еду (вкус я по-прежнему не могла распробовать), чтобы придать мне сил, но эта еда взбунтовалась. Я ждала на вершине, откуда открывался вид на весь город, не так давно здесь мы с Артом встречались каждый вечер. Впервые я пришла раньше, чем он, обычно он ждал меня – тоже признак, что ситуация перевернулась.
Луна высоко в небе, не идеально круглая луна, как в последний раз, когда я была с Артом, когда он подарил мне ножной браслет из трех кругов, символ геометрической гармонии, идеала, – в ночь перед тем, как моя жизнь непоправимо изменилась. А может быть, луна и тогда не была идеально круглой, может быть, мне только так казалось, потому что, как я теперь понимаю, многое представлялось мне вовсе не таким, каким было на самом деле. Я стала вспоминать, какой я была, и увидела, насколько я была наивной, как верила, будто знаю все, могу все наперед спланировать, к каждой проблеме подберу решение. Думала, будто людям можно доверять.
Браслет, подаренный Артом, я все еще носила. Один только раз хотела сорвать его и выбросить – в ту минуту, когда увидела Арта в форме стражей. Но как шестое Клеймо, впечатавшееся мне в поясницу, так и этот браслет наделял меня властью. Теперь я знала, что браслет подарен мне стражем, сыном человека, приговорившего меня носить Клеймо, в то время как браслет символизировал Идеал. Оба они – лицемеры.
Захрустел гравий, и я отодвинулась в тень. Джинсы, темная толстовка, копна непослушных светлых локонов, мягкие черты лица, кроткие глаза, губы, изогнутые так, словно из них не может выйти ничего, кроме шутки. Арт. Я выждала, проверяя, один ли он пришел. Заставила его подождать – минуту, другую. Нет, никого больше не было. Пока.
Я вышла из тени.
– Привет, – произнес он так, словно я внушала ему страх. Оглядел меня с ног до головы. Потом оглянулся по сторонам, страшась шпионов.
Интересно, подумала я, Креван выскочит и схватит меня прямо сейчас или предоставит нам поговорить. А еще интересно, подослан ли Арт добыть у меня информацию или он даже не понимает, как его используют. Бедный Арт, на минуту мне стало его жаль, попался промеж двух противников. Но жалость быстро умерла – он выбрал не ту сторону.
– Привет, – ответила я намного мягче, чем собиралась.
Позади Арта раздались шаги, я приготовилась. Как жаль, подумала я, и сама удивилась этой мысли, что нам совсем не дали поговорить наедине. Явился не отряд, не спецподразделение стражей во всеоружии – только Креван, как я и ожидала. Понятно, что он не хотел приводить с собой подручных, которые тоже услышали бы про ту запись, Ему нежелательно, чтобы об этом знали. Он тоже надел джинсы, толстовку – копия Арта, лишь постарше. Неофициальная встреча.
– Папа! – резко обернулся Арт, и я порадовалась: он в самом деле был удивлен. – Откуда ты? – И сердито: – Неужели следил за мной?
– Я получил твое сообщение, – сказал мне Креван, не отвечая Арту, довольный, словно в чем-то меня переиграл. Потом он ласково положил руку на плечо сыну: – Иди домой, сынок. Дальше я сам.
