первой возможности. Кажется, Вацлав? Не надоело пытаться?
— Прошло уже больше полувека, — ворчливо отозвался койот из клетки.
Он сидел, нахохлившись и опустив голову. Майя впервые услышала в его голосе неподдельные тоскливые нотки.
А еще ее что-то царапнуло в этом диалоге. Что-то важное она сейчас услышала. Но что?
Адам вообще с трудом стоял на ногах. Услышанное настолько поразило, что он попросту пропустил мимо ушей окончание разговора и теперь просто пытался свести все, что он знал, к общему знаменателю.
В венах Майи текла кровь Койота. Не важно, как это вообще возможно, но факт остается фактом… Именно поэтому создавались все те мелкие искажения, которые проявлялись при ней в этом мире. Именно поэтому там, в реальном мире, она видела нестабильности. Именно поэтому в квартире у Лейденов удалось атаковать — Майя, походя, даже не заметив этого, создала кокон, защищающий от внешнего мира, поделилась энергией для атаки и починила защиту после. Именно поэтому ее вместе с Адамом и перекинуло сюда, когда… Когда что? Что она сделала такого, отчего ворона вместе с ней вышвырнуло на острова?
Она просто дотронулась ладонью до его груди.
И до кулона, который висел на шее и в котором еще оставались крохи энергии. Адам медленно отодвинулся от стены, где стоял, и это короткое движение уловил Кремпи.
— Не шевелись, пернатый, — ощерился он. На кончиках пальцев засветились крошечные алые огоньки. — Дернешься — и ты труп. Здесь место нашей силы, не твоей.
Адам замер. Как ни обидно это признавать, но Кремпи Тайрос прав. И Адам до сих пор не знал, как вообще вышло, что у него получилось расшвырять Бурых в квартире у Лейденов. Способности Майи — или, по крайней мере, то, что парень о них знал, — не давали ответа на этот вопрос. Девушка дотронулась до кулона — и ее вместе с вороном вышвырнуло сюда. Но на тот момент в подвеске было немного энергии. Если бы сейчас там оставалось хотя бы несколько капель, можно было бы перебросить амулет девушке, и тогда…
Какой смысл думать об этом, если подвеска полностью пуста?
— Без резких движений, пернатый, — повторил Кремпи.
— И в мыслях не было, — сообщил Адам, судорожно пытаясь сообразить, есть ли у него хоть какой-нибудь шанс зарядить кулон.
Пальцы нечаянно коснулись кармана брюк. Ладонь ласково пощекотало легкое прикосновение силы…
Ворон замер. Что это такое?!
Кремпи не отрываясь смотрел на Адама, и у того не было ни малейшей возможности проверить, что же лежало в кармане.
— А, так вот! — жизнерадостно взвыл койот. — Раз вам не нравится этот анекдот, расскажу другой. Однажды бык погнался…
Кремпи невольно покосился на болтливое божество, и у Адама появилось несколько мгновений, чтобы засунуть руку в карман…
На ладони лежал наполовину увядший стебелек вьюнка.
Давным-давно, в другой жизни, в другой реальности, всего пару дней назад Адам снял его с кружки в кафе, понадеявшись, что сможет влить создавшую это растение энергию аномалий в свой кулон. Тайком, нелегально, ведь все, что приходит из аномалий, должно быть сдано в Стаю. Но аномалия, породившая этот стебель, прошла через грань миров, прорвалась в универсум, созданный Вороном. Ею можно было воспользоваться! Именно для этого Адам и обнаружил его сейчас. Сейчас был шанс! Пусть вьюнок почти увял, но в нем оставались крохи энергии…
— Да заткнешься ты или нет?! — не выдержал Серый.
Первый грустно вздохнул:
— Никто меня не любит, все меня обижают.
Нескольких секунд, пока длилась эта перебранка, Адаму хватило на то, чтобы поднести ладонь с цветком к кулону. Тонкий стебелек на миг прилип к блестящей бронзе. И впитался в нее, словно его и не было.
Кокон, окружавший Адама, пошел легкой рябью.
В золотых глазах койота сверкнула легкая усмешка.
Адам почувствовал, как сердце сбилось с ритма. Сорвать кулон, перебросить его Майе, и… И весь этот кошмар закончится. Пропадут острова, словно и не было их, останется лишь легкая дымка воспоминаний.
Пальцы сомкнулись на бронзовом подвесе…
И Адам понял, что не может этого сделать.
