Кремпи шагнул вперед и, схватив за запястье испуганно пискнувшую Имке, рванул ее к себе.
А через мгновение Хельдер понял, что давний обидчик стоит, прижимая его сестру спиной к себе, а на пальцах правой руки Кремпи, прижатой к горлу девушки, пляшут опасные алые огоньки.
Бурый оскалился:
— Так понятнее? Руки от кулона — и шаг ко мне. И без глупостей, а то я ей шею сверну.
— Отпусти ее! — рявкнул побледневший Хельдер, и стоявшая неподалеку Рута не узнала его голоса.
Кремпи недобро усмехнулся:
— Сперва пернатый сделает, как я сказал.
Адам лихорадочно пытался сообразить, что ему предпринять. Ударить в эту секунду, как в квартире у Лейденов, остатками энергии, скопившимися в кулоне после вьюнка, не получится. Да, сейчас у него есть кулон, можно сконцентрироваться. Но удар, если его силы хватит на то, чтобы достать Бурого, обязательно заденет и Имке.
Сыграть злыдня, которого так боится Рута, заявить, что ему безразлично, что будет с девчонкой? Это срабатывает только в дурных фильмах.
А может, действительно? Он знает Имке всего пару дней. Кто она для него? Никто. И какая разница, что с ней случится? Никакой. Да и вообще! Хватит того, что он один раз уже ее спас!
Оправдания. Это все оправдания… Он не имеет права никого подставить. Ни Майю, ни Имке…
Адам медленно отвел руку от кулона и сделал шаг вперед.
Майя, стоящая ближе всех к клетке с койотом, вдруг услышала какой-то странный звук. То ли шипение, то ли всхлипывание. Покосилась на Первого и увидела, что в глазах зверя светится злая усмешка.
А Рута вдруг поняла, что ей плохо. Весь страх, все волнения, что копились последние часы, рванулись наружу. Голова закружилась, к горлу подкатил комок, а в глазах потемнело.
Камень под ногами девушки пошел мелкой рябью, расцветился восточным узором.
Рута покачнулась и начала оседать на пол.
Адам, не соображая, что он делает, правильно ли поступает, рванулся вперед, на автомате подхватил девушку.
Та на миг коснулась голым плечом бронзовой птички, висевшей на шее у ворона.
Последнее, что услышал Адам, это ехидное хихиканье Первого:
— Как я и планировал!
А потом мир взорвался.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,
в которой мир сходит с ума. Для всех
Майю кто-то нес на руках. Это было первое, что поняла девушка, когда к ней вернулась возможность соображать.
Все произошло так быстро, так непонятно… Только что в камеру с Первым вошли двое — Серый и Бурый. Только что разговор шел, пусть и на повышенных тонах, но все-таки более-менее спокойно… А потом все сорвалось — Бурый вновь напал на Имке, Адам шагнул вперед, Рута начала сползать в обморок…
И все смешалось. Все оборвалось столь внезапно, словно весь мир вдруг решил перестать существовать. Взрыв, который и произошел, и смешал все вокруг, и распылил реальность на мелкие осколки. И при этом его словно не было. Не было боли, не было звуков, не было взрыва. Не было ничего.
И теперь, через несколько минут (или через несколько вечностей?), к Майе вновь вернулось сознание.
И она поняла, что ее несут на руках. Несут осторожно, бережно и, можно даже сказать, нежно.
Глаза девушка решила пока не открывать — все равно приятно, когда за тобой ухаживают, как за ребенком.
А вот сообразить, кто это может быть, стоило. Хотя бы для того, чтобы знать, как реагировать и как себя вести.
Логика у студентки всегда работала быстро. Если несут, не бросили, не пытаются сделать ничего плохого, значит, это «принц». Значит, он перестал пытаться помочь этой психованной Руте и наконец-то решил обратить внимание на Майю.
И это несомненный плюс.
Девушка вздохнула и, не размыкая век, полусонно потерлась щекой о грубое сукно форменного мундира…
