Часть третья
Николай очнулся. Медленно приходя в сознание, обнаружил себя сидящим на траве рядом с какой-то дорогой. Он встал и огляделся. В памяти медленно всплывало что-то родное и забытое… «Неужели?… Наконец-то… Все же свершилось!» – внезапно обожгла его радостная мысль. И он начал вспоминать и узнал место Ленинградского шоссе, откуда 15 лет назад он и покинул родную землю. Оглядев себя, увидел, что и одет он в свою таксистскую форму, когда-то специально пошитую для водителей назначенных обслуживать Олимпиаду. В боковом нагрудном кармане форменной же рубашки оказалась его старая пачка сигарет «Ява», а в своих старых, простых, нефирменных, рабочих джинсах в маленьком потайном кармашке обнаружилась двадцатипятирублевая банкнота. «Вот, молодец, как знал, заранее приготовил, как раз пригодится – возьму такси домой доехать», – похвалил он себя, вспомнив, что всегда раньше держал здесь, как бы заначку на черный день. В другом кармане джинсов лежал сапфир, его тоже переложили из ялмезанской куртки (последнее время он всегда возил его с собой). Странно, но почему переложили и его, значит, Они посчитали, что камень тоже его личная собственность, ведь это был подарок. Николай перевел взгляд от дороги на небольшой лесок, выросший уже в его отсутствие. Там, еле заметно, сквозь молодые кустики голубела и еле просматривалась машина. «Неужели моя?» – удивился он и вспомнив, как оставил ее на обочине, подошел поближе. Там без дверей, без колес и даже без мостов на спине лежали «жигули». «Ну точно, мой голубой «жигуль», моя «копейка», – решил он и представил, как его долго стоящего без присмотра, сначала откантовали с обочины в сторонку, а потом постепенно разграбили.
«Все это теперь ерундистика, мелочи», – подумал Николай, у которого чувство радости постепенно уступало место озабоченности. Он подумал: «Не о том мыслишь, мне же теперь уже 62, пенсионер, с работы, конечно, уволен, да… надо начинать новую жизнь. Куда же теперь, домой? Интересно, что с квартирой?». Когда они с женой после развода разменяли трехкомнатную, ему досталась однокомнатная в хрущевке. Сейчас, наверное, уже конфисковали. «Знать бы заранее, предупредил бы сеструху, что уезжаю в командировку на 15 лет, чтобы платила квартплату», – даже теперь, в этой неопределенной ситуации, не отказал себе в удовольствии подшутить над собой Николай. Он вышел на дорогу, по ней в сторону Москвы шел сплошной поток машин, и было непривычно много иномарок. «Опели», «фольксвагены», «ауди», «мерседесы», БМВ. Николай смотрел и мысленно удивлялся: «Что такое, без меня немцы все же завоевали Москву? – даже горько пошутил он, но тут же поправился: – Ну уж нет, скорее это трофейные, или просто нефть подорожала и простой народ забогател». Как раз впереди показался фольксваген с шашечками на крыше. Николай поднял руку и он остановился. «В Москву?» – поинтересовался через приоткрытое окошко правой двери водила. И узнав, что на Октябрьское Поле, приподнял кнопку двери, блокирующую замок. Николай сел и удовлетворенно с выдохом произнес: «Ну, дома!» Водила тронулся и, оглядев его, с удивлением спросил:
– Где же ты так сохранил таксистскую форму, я и сам бывший таксист и тоже обслуживал Олимпиаду, сейчас ее вообще не встретишь, все уже давно износили и повыбрасывали, а у тебя новейшая, прямо с иголочки. Николай, подумав, не стал ему ничего объяснять, все равно не поверит, и решил лучше завести обычный житейский разговор случайно встретившихся людей и знающих, что скоро расстанутся. На вопрос, в каком парке он работал, тот ответил, что у мамы Жени (так таксисты называли директоршу 15-го таксистского парка).
– Сосед, значит, – заметил Николай, – ведь я по соседству пахал, у Рекблата.
– Ну ты даешь, твоего Рекблата уволили еще при коммунистах, проворовался, тогда сильно воровать запрещали, – заявил водила.
– А сейчас вы что, при капиталистах живете? – удивился Николай.
– Почему мы, а ты? Странный ты какой-то, – снова подозрительно оглядев его новую форму, заметил водила и спросил: – Сидел, что ли? – Но тут же сообразил, что даже в этом случае такая неосведомленность выглядит подозрительно.
Николай молчал, но все же потом решил ответить:
– Почти сидел, а может и отдыхал, но очень далеко, с Земли не видно.
И они оба замолчали. Николай с удивлением рассматривал на подъезде к Москве обочины, застроенные какими-то несуразными сооружениями, осмысливал услышанное и прикидывал, что же ему теперь делать. «Хоть квартира наверняка уже не моя, но доехать все равно надо, зайду и расскажу хозяевам, что когда-то в ней жил, попробую объяснить, как пропал, интересно, как отреагируют, скорее всего позвонят по 02… а без милиции никак не обойтись, туда так и так придется обращаться». А таксист думал как бы побыстрей довезти этого странного чудака, а может и бандита, и высадить.
Подъехали к метро – водила спросил улицу. Николай назвал свой адрес – улицу и дом. Но оказалось, что на Тухачевского его пятиэтажки снесены и на их месте красовались девятиэтажные корпуса. Николай растерянно молчал.
– Ну чо, давай расплачивайся, выходи и сам разбирайся, – с нетерпением поторопил таксист.
Николай посмотрел на него, пожал плечами, механически, как-то растерянно достал двадцатипятирублевую купюру, протянул ему
