реакции, Антон, стоя в дверях, как-то бестолково и нерешительно переминался с ноги на ногу. Николай с интересом за всеми наблюдал. Наконец и первый мужчина отвел глаза от пасьянса и ненадолго перевел его на вошедших. Николай поразился, опять тот же знакомый взгляд, смотрящий вроде на тебя и в то же время как бы сквозь, как будто тебя он не увидел, тебя нет. Внезапно Николая осенило, он вспомнил этот взгляд, он встречал его сотни раз на Земле, когда заходил в какую-нибудь канцелярию с просьбой или за подписью. «Вот, – тут же подумал он, – это еще одно подтверждение моей теории, что во всей нашей Вселенной Творец один и что лепил он нас даже из одного теста, которое иногда где-то подкисало и оказывалось слегка подпорчено, откуда и нежелательные, не совсем качественные гены бюрократа. Но кто знает, может Создатель специально нас так задумал. Получается, что на всех планетах у нас живут одни и те же люди и никаких монстров, как врут и придумывают фантасты, не бывает», – заключил про себя Николай. «Здесь же все свои люди, и чего Антон стоит стесняется», – опять про себя усмехнулся он и, еще не придумав, что скажет, пошел к столу отбракованного.
– Здорово! С чем бутерброд-то? – подойдя, неожиданно даже для себя спросил Николай.
Тот, опешив от такой наглости, сначала растерялся и, опять любовно глянув на бутерброд, похоже, даже собрался объяснить его составляющую, но все же быстро пришел в себя и, сделав строгое лицо, спросил:
– Ты кто такой?
– Это Антон… – начал объяснять Николай, кто они такие.
– Его я знаю, – перебил отбракованный. – А ты кто?
– А я новый перевозчик из нашей деревни Большие Сосны.
– Вот так бы и сказал сразу. Ну что… деньги вам уже перечислены, можете идти получать. – И, обращаясь уже к женщине, прикрикнул: – Манька, хватит штукатуриться, займись делом, к тебе пришли, переоформи доверенность на нового перевозчика.
И потом, наверное, чтобы показать новому человеку, кто здесь есть кто, решил представиться. Он протянул руку Николаю и сказал: «Я Джек, старший оператор, подойди к ней, она все оформит, это по ее части». Николай пожал ему руку и пошел к Маньке.
Манька свое дело знала хорошо, спросив у Николая его имя и номер, она моментально ввела эти данные в компьютерную сеть, и на Ялмезе появился официальный инкассатор, числящийся как Николай под номером 1117. А ему она выдала бланк, где велела расписаться, там стояла сумма. Увидев, что Николай, как и положено тупому деревенщине, непонимающе держит его в руках, не зная, что с ним делать, объяснила:
– Это доверенность на получение пятнадцати тысяч четырехсот рублей, предъявишь ее в банке. За такой бумажкой будешь ко мне приходить каждый месяц, ясно?
– Понял – не дурак, – ответил известной присказкой Николай.
Она улыбнулась и покачала головой, явно не поверив в объявленную Николаем свою сообразительность. Антон все это время простоял с вещмешком и сумкой у дверей, затем они попрощались и вышли.
– Ну что, теперь в банк, – предложил на улице Антон.
– Хорошо бы сначала поесть, этот Джек аппетиту нагнал своим бутербродом, – проглотив слюну, сказал Николай.
– Это можно, впереди у нас по пути будет кафе, а вон на той стороне столовая.
– Давай в столовую, а то в кафе здесь плохо кормят, мы с тобой уже были в кафе и ушли голодные, – улыбнувшись, сказал Николай и посмотрел на Антона, стараясь понять по его реакции на шутку, совсем ли он отошел от недавнего стресса.
Антон шутку принял и тоже улыбнулся. Они перешли улицу и зашли в столовую, где наконец-то благополучно пообедали.
Потом получали деньги. Эта процедура не заняла много времени. Банк сильно отличался от привычного Николаю «Сбербанка». Он охранялся двумя полицейскими вооруженными дубинками и пистолетами. При входе они узнали и поздоровались с Антоном, но остановили Николая и спросили, кто он. Антон объяснил, и их пропустили. Внутри никаких стеклянных перегородок и тем более очередей. В первой небольшой комнате за столом сидел мужчина. Николай подал ему бланк, тот по компьютеру проверил наличие такого инкассатора, расписался на бланке, вернул его и указал на дверь, где можно получить деньги. Другая комната, побольше, была отгорожена от посетителей, как в баре, высокой метровой стойкой, за которой находились двое кассиров, а вдоль одной стены на полках лежали деньги, купюры были уже упакованы в пачки по сто штук. После предъявления бланка-доверенности один из кассиров выложил им на стойку пять десятирублевых пачек и много пачек трехрублевых и рублевых и сказал, что здесь тринадцать тысяч. В это время второй кассир на стоящем в углу и встроенном в стену автомате набрал несколько цифр, дернул рычаг, и из него посыпалась мелочь прямо в подставленный поддон. Его тоже выставили на стойку и сообщили, что в нем две тысячи четыреста рублей. Мелочь была не металлическая, а из пластика, поэтому оказалась легкой. Антон, не пересчитывая, перекидал пачки в сумку. Потом они пересыпали мелочь в вещмешок.
