большие серые глаза, светившиеся теплотой и искренностью, в таких глазах не мелькнет и тени кокетства; из таких женщин обычно получаются верные жены и хорошие матери.
Все поздоровались, и Николай заметил, как Антон с Дашей одновременно смешались, взволнованные встречей. Чувствовалось, что хотя между ними, конечно, пока ничего серьезного не было, но смутились они просто оттого, что часто думали друг о друге и боялись, что об этом догадаются, а это только увеличивало их смущение.
Антон, желая как-то замять эту неловкость, тут же начал представлять ей Николая, объяснять, кто он, и перешел к цели их приезда.
Эту показную деловитость сразу же поддержала и Даша, она сказала, что дядя Жан ей уже все объяснил по телефону и сейчас придет ее подруга, которая отправилась домой (она жила в соседнем доме), у них есть домашний театр, я тоже иногда участвовала в любительских спектаклях, и вот там есть некоторые необходимые Николаю атрибуты: бороды, усы, бакенбарды.
– Эти театральные штуки будут плохо держаться и могут соскочить, мне же не на сцену в них выходить, – с сомнением предположил Николай.
Но Даша заверила его в обратном:
– Пусть вас это не волнует, все будет прочнее настоящего: во-первых, сделаны они из тонкой и прочнейшей искусственной кожи, также у нас есть такой клей, что и нарочно захочешь, не оторвешь. Но мы дадим вам пузырек раствора и, когда у вас все закончится, смочите им обильней ватку, можно и ладошку, и увлажните приклеенные предметы, после этого они отойдут при совсем небольшом усилии.
Действительно, вскоре пришла Дашина подруга, она вытащила из сумочки несколько предметов и выложила их на столик, там были две бороды, трое усов и несколько разных бакенбард.
Все четверо уселись вокруг столика, поставили перед Николаем зеркало и стали на нем все примерять.
Усы были трех видов: тоненькие, щегольские, полосочкой, потом пушистые, прямо буденновские и среднего размера, очень солидные, как у Сталина. Николаю приглянулись сталинские, он приложил их, все посмотрели и одобрили, сначала решили на этом и остановиться, но Даша посоветовала еще и бакенбарды, к нему приставили и их, густые, доходившие до подбородка. Они как раз оказались ему к лицу, он посмотрел в зеркало и тоже одобрил. С приложенными усами и бакенбардами он становился совсем не узнаваем.
В это время супруга Жана Ильича позвала Николая к телефону.
Жан Ильич, по-видимому, когда позвонил, был не один, поэтому и разыграл для присутствующих небольшой спектакль. Николай это понял и в паузах, которые тот делал, якобы выслушивая ответы, сообщил, что все отлично, дело идет как задумали, вы меня и не узнаете, в общем, Рыжий буйволенок к шести часам будет готов.
А вот телефонный разговор хитрюги Жана Ильича:
– Здравствуй, Марк, здравствуй, дорогой, как дела, как поживаешь, это Жан Ильич, узнал меня?
Пауза.
– Ну и у меня почти все хорошо, только произошло непредвиденное, поэтому я тебе и звоню, что-то тебя вторую неделю уже не видно, ты как сейчас, форму не потерял?
Пауза.
– Это хорошо. Дело в том, что Даг упал где-то с лестницы и сильно повредил запястье и не может сегодня драться. Я хочу тебе предложить его заменить.
Пауза.
– Ладно уж, не обижайся, извини, что сразу тебя не заявил, но согласись, Даг все же посильней тебя будет.
Опять пауза.
– Да, уже полуфинал, давай соглашайся, а то все срывается, и билеты уже проданы, да и букмекеры претензии предъявят, в общем, выручай, Марк.
Еще пауза.
– Ну все, спасибо, Марк, тебе это зачтется, как тебя заявлять-то, под именем или под прозвищем?
Последняя пауза.
– Ну все, пока, Рыжий, жду к шести часам.
Пока Николай говорил по телефону, девочки уже приготовили в тазике краситель, усы тоже пришлось покрасить, они были черными, а вот бакенбарды даже не пришлось окрашивать, они уже были нужного цвета.
Всего через полчаса Рыжий буйволенок уже с высушенными волосами и намертво приклеенными усами и бакенбардами был
