решилось на новые...
- Еще как решилось, дорогой лейтенант! Вашу войну у нас помнят, как Первую Мировую. Понимаете? Не просто Мировую, а именно
Что до газовых атак - поверьте, это далеко не самое страшное. Как вам такая идея: травить газами людей в специальных камерах, по нескольку сотен за раз - ежедневно, неделя за неделей, месяц за месяцем? А концентрационные лагеря, вроде тех, что сооружали англичане в Южной Африке, где людей сотнями тысяч истребляют ядовитыми газами, голодом, рабским трудом?
А налет самолетов на большой город, когда большинство жителей гибнет в огненном шторме? Это не поэтическая метафора: если вывалить на жилые кварталы несколько сот тонн зажигательных бомб, то возникает сплошной пожар, распространяющийся со скоростью аэроплана. От этого бедствия нет спасения даже в подземных бомбоубежищах: огонь пожирает на поверхности весь кислород и люди попросту задыхаются.
- Вы говорите страшные вещи, голубчик, - медленно произнес Зарин.- Неужели это ждет нас и наших детей?
- Не знаю. - честно ответил я. - История - крайне деликатная материя. Как я уже говорил, мы собирались внести в нее некоторые изменения. Мне трудно судить, чем они могли отозваться, но хуже, скорее всего, не будет. Просто потому, что хуже некуда, господа.
- Да вы, батенька, изрядный оптимист. - невесело усмехнулся Лобанов-Ростовский. Он, будучи офицером, присутствовал на совете, как и другие подчиненные фон Эссена. - Вас послушать - так надо прямо тут, не сходя с места застрелиться, да и вся недолга!
- Успеете, князь! - перебил напарника мичман Марченко. - Вот вы Сергей Борисович, сказали, что ваши ученые - и не только ученые, как я понял, речь шла и о военных тоже, - собирались изменить грядущее. А как, если не секрет? Возможно, и нам это под силу?
Наконец-то правильный вопрос! Мысленно я готов был его расцеловать.
- Вы правы, господин мичман. Крымская война, как вам, несомненно, известно, поставила Россию в весьма затруднительное положение, надолго затормозив ее развитие. Черноморский флот считайте, ликвидировали... Европейские державы, вооруженные новейшими достижениями техники, одержали верх, и это, по мнению наших историков, во многом предопределило последующие ужасы. Но если дать им отпор...
Я склонился к ноутбуку. На экране появился длинный список кораблей.
- Это состав союзнических эскадр. В памяти этого устройства хранится подробная информация о всех действиях как на суше, так и на море. Мы собирались вмешаться в события силами нескольких боевых кораблей и десанта. Наши бронированные машины легко сбросили бы неприятеля в море, сумей он высадиться в Крыму. Вот, смотрите сами:
На экране разворачивалась танковая атака. Приземистые силуэты Т-90, мотострелки, выпрыгивающие из бэтров, звено «крокодилов», плюющихся НУРСами, залп батареи «Градов» и стена разрывов, затянувшая позиции условного противника.
- Вот это да! - выдохнул Лобанов-Ростовский. - Вот это силища! Нам до такого далеко...
Я пошевелил мышкой, картинка сменилась. Теперь это была хроника времен Первой Мировой: вот бипланы-этажерки засыпают бомбами окопы; вот дредноут окутывается дымом после залпа главного калибра; вот большой пароход переламывается и тонет, выбросив облако пара и угольной пыли.
- Не стоит недооценивать свои возможности, князь. Для союзников с их пароходофрегатами и пексановыми орудиями, самолеты и скорострелки Канэ - настоящие «вундерваффе». Чудо-оружие, как говорят наши заклятые друзья-германцы. У вас на руках солидные козыри, господа, так почему бы не занять место главных игроков, раз уж оно вакантно?
II
После побудки прошло чуть больше двух часов, когда тишину разорвал звонок. Конечно, все относительно - откуда здесь взяться тишине? По-настоящему тихо станет только когда корабль уйдет под воду, туда, где звуки превращаются в ультразвуковые писки и щелчки, доступные лишь дельфинам да мембранам гидроакустики.
Громкая трель раскатилась по палубам, взлетела к верхушкам мачт, опутанных проволоками искровой станции; взбодрила
