– Ясно, – пожевав губами, сказал он. – Да националисты к власти пришли. Еще в девяносто девятом. Никто не верил поначалу, смеялись, а поди ж ты… Вот и маемся с того бесовского дня. Бунты были, всякое было, но…
– А наш… план?
– План? А план, Паша, твое начальство по твоим же словам и зарубило недавно. Странный ты был в тот день, а сейчас – еще страннее. Так что не знаю, что теперь. Будем думать. Вы мне лучше скажите, теперь-то вы куда? – Старик явно хотел переменить тему.
– В метро, – дожевывая жесткую яичницу, сказал Пашка. – У вас, случайно, не найдется несколько жетончиков?
– А как же: найдется, отчего ж? Один момент. – Георгий отошел за конторку и затем вернулся с горстью жетонов и пачкой банкнот. – А помнишь, Паша, Димку Косолапого? – спросил он, протягивая желтые кругляшки со стилизованной свастикой.
– Вроде. Не уверен, – осторожно ответил Пашка, пялясь на фашистские жетоны. Докатились! Как такое могло произойти?!
– Дык замели его на прошлой неделе. Вот так! – Георгий отдал ему купюры, выглядевшие ничуть не лучше: серые, коричневые и зеленоватые, в орлах, языческих символах и незнакомых физиономиях – толстых и самодовольных. Ужас!
– Так что у станции вас никто не встретит, – продолжал старик. – Но Проводник обещал, что придет. Куда именно, не знаю: здесь или еще где – это уж вам лучше знать.
– Плохо… – Пашка сунул деньги в карман. – Спасибо вам большое!
– Да не за что. А как там Станнум, кстати? Все у вас нормально?
– Станнум? Да ничего. Ничего так… – замялся Пашка. – Я не помню вообще-то…
– Ясно, не помнишь. – Дед почему-то сник. – У всех дела, дела…
– Скажите, пожалуйста, – спросила его Тамара, – а обратно вы меня, если что, сможете отправить? Очень уж надо!
– Обратно отправить? – приподнял кустистые брови тот. – Это как же?
– К индейцам, мы были там недавно… Ну, сейчас-то был залив с дачей, а до этого индейцы.
– Индейцы, папуасы – мне все равно! Меньше знаю – меньше в гестапо разболтаю, – отрезал он. – Знать ничего не желаю. Видали? – Он оголил левую руку, внутренняя сторона которой оказалась полностью обезображенной жуткими шрамами.
– Пытки? – округлила глаза Тамара. – За что?!
– Нет, сковородкой обжегся, – буркнул Георгий и снова спрятал руку в рукав фуфайки. – Жуйте быстрее, сейчас работники приходить начнут.
– А они же свои, разве нет? – спросил Пашка.
– Свои по спине ползают! – снова отрезал Георгий. Настроение у него явно испортилось. Может быть, он заподозрил, что Пашка – вовсе не тот, за кого выдает себя? Вполне возможно. Амнезия – прикрытие очень шаткое.
– Хорошо-хорошо. – Пашка, давясь, допил кофе. – Девчонки, скорее. Нужно идти.
Дверь кафе распахнулась и внутрь вбежала щуплая девушка в плаще и косынке.
– О, Паша пришел! – радостно чирикнула он. – Привет! Как ты?
Тамара с Алиной подозрительно уставились на нее.
– Кто это, Паша? – нахмурилась Тамара. – Что тут вообще происходит?
– Вы знакомы? – в свою очередь удивилась Алина.
– Нам пора. – Пашка поднялся, прощально кивнув деду Георгию. – Идемте, девочки!
Девушки тоже вскочили, и они быстро вышли на улицу.
– Странный он какой-то… – услышал Пашка расстроенный голос незнакомки.
На улице было холодно и сыро. Они находились на Каменноостровском проспекте ближе к станции «Петроградская», но идти им нужно было на «Горьковскую». Впрочем, Каменноостровский был уже переименован.
– «Проспект имени Пяти генералов», – прочитал Пашка табличку на доме. – Что еще за пять генералов? Наверное, которые путч здесь устроили?
Алина поежилась, приглаживая свое летнее платье.
– Ну и чего ты вырядилась, как Матрена на Ивана Купалу?! – рыкнула на нее Тамара и рассерженно покосилась на Пашку. – А ты, гамадрил недоделанный, оказывается, не все нам рассказал?
– Клянусь, я впервые их вижу!.. – зашипел Пашка. – Говорю же, они все меня путают с каким-то другим моим двойником из параллельных миров, параллоидом! Я же предупреждал вас, чтобы вы сегодня не удивлялись! Иначе нас не вытащили бы из пустыни!
– Не помню, – сказала Тамара. – Ничего ты не предупреждал.
