– Ну а это наш Серега, – представил его Рэд. – Пьяница и балагур. Можете звать его Лиманом, ему нравится.
Серега не ответил и завел двигатель.
– Поздоровайся хоть с дамами! – укорил его Майор.
– Здрасте… – полуобернувшись, буркнул водитель. Затем он окинул недобрым взглядом Пашку. – Явился не запылился… Чего забыл здесь, шкет? – спросил он.
Пашка промолчал, не желая прямо сейчас ввязываться в ссору, имеющую «неизвестные входные параметры». Дрезина заскрипела и, набирая скорость, покатила вперед, а оставшиеся на путях тут же развернулись и медленно побрели прочь.
На этот раз ехали недолго. Свернув в ответвляющийся туннель, они миновали какие-то развалины, пересекли солидную лужу, мощную гермодверь, а потом причалили к короткому перрону, всего на пару стандартных вагонов. Павильон станции был тоже крошечным, выполненным в древнегреческом стиле, с многогранными колоннами, но в серых тонах. Поразило Пашку другое – большие бордовые буквы на стене: «Массандрагора». Ну вот, значит, все правильно! Станция «Массандрагора»… Вот ты, оказывается, какая!
Сойдя с дрезины, они направились не к эскалатору, как ожидал Пашка, а в диспетчерскую. В небольшой комнатушке за конторкой сидел невысокий круглолицый человек с большими грустными глазами, густыми бровями и чуть ли не буденновскими усами. Впечатление портил несколько скошенный безвольный подбородок. Незнакомец что-то задумчиво чертил в блокноте, барабаня пальцами по столу.
– Да? – поднял он голову. – Опа!.. Какая встреча! Паша!.. А мы уж и не ждали!
– Да я… – замялся Пашка, несмело проходя на середину комнаты.
Он оглянулся. Сбоку за банкетным столиком сидел их знакомый Проводник, с невинным видом попивая чай с сушками. Он был чистым, довольным и даже уже успел сменить комбинезон на брюки, водолазку и модную в «родном» Пашкином мире кожаную куртку.
– Хм… – протянул Пашка, начиная подозревать недоброе. Хотя, может, это был параллоид того Проводника? А что, очень могло быть.
Зашедшая следом Тамара не была столь корректной и сдержанной.
– Я не поняла, че такое?.. – потрясенно уставилась она на Проводника. – Вы уже тут? А почему вы чистый? А?
Проводник, улыбаясь, пожал плечами и захрустел сушкой. Человек за конторкой нахмурился:
– А действительно, что тут происходит? Почему они такие грязные? Фу ты, черт…
– Мы ползли по мерзкой, вонючей норе, и это он нам приказал! – сказала Тамара, обвиняюще выставив палец в сторону Проводника.
Майор с Рэдом, стоявшие в дверях, прыснули.
– Так, Рэд, Блинов, что это такое?! – хлопнул ладонью по столу «конторский». – Вы что, через семьсот тридцатую их протащили?! Я не понял!
– Так точно, командир, – откозырял Рэд. – А ты подумай почему. Тебя же предупреждали. Блин позвонил – говорит, принимай голубчиков. Ну, мы и приняли…
– Вот что – вон отсюда! – рявкнул начальник. – Устроили тут бардак, понимаешь ли…
Рэд с Майором исчезли, хлопнув дверью.
– Блинов, а с тобой я потом отдельно поговорю. – Начальник погрозил Проводнику кулаком. Тот не ответил, шумно отхлебывая чай. – А ты, Паша, чего ж? Почему допустил все это? Ну ты же не новичок! Ты же знал об этом! Зачем вы туда полезли? Это же у этих шалопаев ритуал посвящения новеньких… Эх!
– Мы… я… не знал, я не помню… – забормотал Пашка, растерянно оглянувшись на девушек, надувших от обиды губы. – Амнезия…
– Ага, амнезия, значит? – Начальник снова забарабанил пальцами, а потом достал из стола маленькую коробочку. Знакомая штука! Он направил ее на Пашку и нажал кнопку – зажглась зеленая лампочка. – Ладно, разберемся, «ху из ху». А пока – марш в душ! От вас разит, как от… Помнишь хоть, где душевая?
– Нет, – честно ответил Пашка.
– Пойдемте, – со вздохом сказал командир и вышел из-за стола. – Меня зовут Гордеев, Андрей Юрьевич. Командир этих бездельников. В общем, сначала вымойтесь, а потом ко мне на совещание.
Раздевалка была пустой и холодной. Пашка стащил с себя вонючую, влажную одежду и прошел в душевую, по пути прихватив обрезок валявшейся под лавкой трубы. Пусть только сунутся к нему! От этих весельчаков можно было
