Еще один грохот слева, и нас обдало волной мелких каменных осколков, которые с гулким стуком забарабанили по щиту. Лайз перешел на бег, и я послушной козой понеслась следом.
Было страшно. До жути, до заледеневших рук, до ставших ватными ног, до бешено колотящегося сердца и горького привкуса во рту. Страшно так, что хотелось стать легким облачком, уплывающим по небу.
– Мы должны вернуться, – резко остановилась я, натягивая «поводок». – Я смогу удержать щит. Мы пробьемся.
– Айрин, таран в пещере – это фактически огонь на себя. – Судя по тону, Лайз еле сдерживался, чтобы не залепить мне оплеуху и взвалить на плечо. – В такое не вмешиваются и тем более не мешают. Зачем множить смерть? Думаешь, сестра хотела, чтобы твой уход из мира оказался настолько глупым, а тем более бессмысленным?
Я уцепилась за последнее слово. Бессмысленным!
– У тебя есть план? – Теперь мы поменялись местами, я бежала впереди, а Лайз еле успевал за мной. И темнота, сжалившись, посветлела, позволяя ориентироваться в пещере.
– Убраться, – озвучил очевидное Лайз.
– Зайти им в тыл, – поправила я.
Сбоку пару раз оглушительно грохнуло. Пол пустился в пляс, сбивая с ног. Ближайшая к нам колонна опасно захрустела. Когда я оглянулась – в конце зала творился самый настоящий хаос. Собственно, зала больше не было. Нагромождения камней, вздыбленные и отливающие голубым куски ледника, как зубы торчащие среди обломков.
– Они могли успеть уйти, – подарил мне надежду Лайз, – там есть несколько выходов.
Да, могли. Я хотела поблагодарить за подарок, но вместо этого сказала:
– Надо подождать Тореса.
– Айрин, впереди есть проход. Я знаю это место. Если промедлим… Его может завалить, а это ближайший путь до рубежей.
– Хорошо, – приняла решение я. Прости, Торес. Ждать времени нет. Если сможешь – догоняй. Если останешься здесь – не обижусь, наоборот, буду только рада, что ты пребываешь вдали от ожидающейся бойни. А у меня… другая цель – не погибнуть бессмысленно.
Мы влетели в низкий коридор, стены которого были покрыты фосфоресцирующим мхом. В другое время я обязательно задержалась бы, чтобы полюбоваться чудом, светящимся мягким зеленым светом, но не сейчас. В данный момент для меня важнее было удобство живых светильников, чем их красота. Смерть, стоящая за плечом, весьма способствовала выветриванию из головы романтики. Лучше удобно, чем красиво, лучше быть изуродованной и живой, чем красивой, но мертвой.
Та-а-ак, прочь эти мысли из головы, прочь.
Коридор вначале шел прямо, потом резко повернул направо. Если я что-то понимаю, мы огибали заваленный зал по широкой дуге. И я снова порадовалась предусмотрительности предков. Столько нор, столько путей… Чужой здесь заблудится надолго, а вот свои имеют множество вариантов для маневра.
На потерявшихся чужих мы наткнулись минут через пятнадцать бодрого бега. Завал остался позади – коридор вел на рубежи, а не к залу, как я надеялась. От бессилия что-либо сделать, чем-то помочь внутри поднималась глухая злоба, а потому враги появились как нельзя кстати.
И снова волна гнили ударила наотмашь по лицу, заставляя резко остановиться, схватиться за живот – резкий спазм скрутил желудок. Лайз замер рядом и еле слышно, одними губами уточнил:
– Они?
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Медленно и осторожно мы приблизились к повороту.
– Сразу атакуй, – прошептал страж мне на ухо, – нас вот-вот почуют.
Ох! Сердце провалилось вниз, ладони взмокли, ноги налились тяжестью, и руки сами потянулись за мечами, но я буквально вытолкнула себя из коридора.
Метрах в пятнадцати от нас проход расширялся и раздваивался. Вот в правом коридоре и толпились незваные гости. Чем они были заняты, я вначале не поняла. Лишь позже осознала, что дорогу им преграждала огромная, во весь проем паутина, полыхающая голубым светом.
А я все внимание сосредоточила на черных, отливающих зеленым в свете фосфоресцирующего мха фигурах, медленно разворачивающихся в нашу сторону.
Я бежала, ощущая, как замедляется время, как оно утекает по крупинке, давая мне шанс успеть первой. Мечи светились
